— Ладно, пусть будет пять, — сказал я.
Это, похоже, подействовало.
— Сделаю, что смогу.
Через два квартала мы, чтобы не торчать в хвосте остановившихся на светофоре машин, выскочили на отведенную для автобусов полосу, и таксист заработал свою первую пятерку. Он вертел головой из стороны в сторону, высматривая идущие наперерез машины, не говоря уж о полицейских.
Полицейские. Я им не позвонил. Это ошибка. Я повел себя как Дэвид Ремлер-мужчина, а не как Дэвид Ремлер-врач.
Я быстро обшарил карманы. Сотовый я, разумеется, забыл.
— У вас кровь, — сказал водитель. Я глянул в зеркальце заднего вида, и он указал пальцем: — Там, на лбу.
Я ощупал свой лоб. Тут сухо, тут тоже… а вот тут мокро. Что-то вязкое и теплое на правом виске. Поднеся пальцы к глазам, я увидел кровь. Порылся другой рукой в карманах, отыскивая платок или бумажную салфетку. И ничего не нашел.
— Держите, — сказал водитель. Я перевел взгляд на него — таксист протягивал мне смятое в ком бумажное полотенце. Я развернул его и сложил квадратиком. Прижал полотенце к ране, пытаясь остановить кровь.
Мы уже приближались к нужному месту. Семидесятые, к северу от западной оконечности Центрального парка. Я вглядывался в окно, надеясь увидеть что-либо, способное подстегнуть мою память. Магазин. Дом. Вывеску.
И увидел. Перед самым углом 81-й — неоновая вывеска в окне второго этажа: ЗАЙМИТЕСЬ ЙОГОЙ! Я видел ее ночью, когда ехал с Сэм.
— Поворачивайте на Восемьдесят первую! — рявкнул я водителю.
Он повернул, визжа покрышками, на красный свет.
— Какой номер? — спросил он, выровняв машину.
— Я узнаю с виду, — ответил я. И через несколько домов закричал: — Вон там, слева! Это он.
Особняк Сэм. Каменный орел.
Таксист остановился. Выключил счетчик. Тот показывал 8.50.
— Плюс девять раз на красный, — напомнил мне таксист.
Вообще-то, их было всего лишь семь, однако спорить я не собирался. Уже наполовину выбравшись из машины, я перебросил через перегородку шестьдесят долларов. Машина унеслась, едва я захлопнул дверцу.
В особняке не было ни одного освещенного окна. Я взбежал по ступенькам к дверям. Ударил кулаком.
Неожиданно ручка повернулась. Я не мог в это поверить. Сэм хотела, чтобы я примчался и спас ее. Она нарочно оставила дверь незапертой. Я вошел внутрь. В доме было темно, и только отблески уличных фонарей создавали причудливую игру теней, ничего толком не освещая. Однако я чувствовал то, чего не мог видеть, — пустынный простор большого холла и тишину окружавших его комнат. Я пошарил в поисках выключателя, нащупал круглую кнопку. Над моей головой вспыхнула хрустальная люстра.