Они побрели прочь, держась поближе к домам. Между жилищами высились изрядные сугробы, но они прикрывали беглецов от ненужных взоров. Рисс прокладывал дорогу, а Джез с трудом тащилась за ним. Собственное дыхание сквозь маску казалось ей оглушительно громким. Меховой капюшон не позволял видеть, что творилось по сторонам. Она часто оборачивалась. Девушка боялась, что какой-нибудь ман подкрадывается сзади, следуя по узкой тропинке в снегу.
Но их атаковали спереди.
Джез едва успела заметить случившееся. В метели возникла тень. Она стремительно метнулась к ним. Рисс вскрикнул, отлетел в сторону и ударился о стену дома. Напротив Джез буквально материализовался ман. Первый и последний раз в жизни она видела его так близко. Она оцепенела.
Местные рассказывали, что когда-то маны были людьми. Вероятно, здесь таилась доля правды. Но они перерождались. Они сохранили человеческое обличье, но внутри этой маскировки скрывалось нечто чужеродное.
Она не могла отвести взгляд от тощего существа в драной рубахе и штанах. Ноги твари были босы. Грязные волосы падали на бледный морщинистый лоб. Черты лица исказились в уродливой гримасе. Острые искривленные зубы злобно щерились. Ман таращился на Джез желтыми глазами, окаймленными полосками кровавого гноя. Вдобавок он застыл в позе хищника, выставив перед ней свои руки с длинными, грязными ногтями. Он уже приготовился к броску.
Но Джез парализовало не жуткое зрелище, а интуитивная догадка. Ман был абсолютно иным созданием. Он не принадлежал к этой реальности. Все законы мироздания и знания тысяч поколений оказались вмиг растоптаны. Ее тело ощутило это и взбунтовалось.
Внезапно тварь схватила ее и повлекла сквозь буран.
Она плохо запомнила остальное. Все слилось в отрывочную бессмыслицу. Ман обхватил ее за плечи и уставился в глаза. Она словно превратился в мышь, загипнотизированную змеей. Джез ощущала запах своего врага – мертвечину, похожую на прелые опавшие листья. Ей стало трудно дышать, и почти тщетно она пыталась глотнуть воздуха.
Затем ее смяло мощью чужой воли, раздавило под немигающим взглядом. Сопротивляться было уже поздно. Она попыталась противопоставить врагу собственные мысли, но ничего не смогла. Она начала терять свое «я».
И вдруг все вокруг переменилось. Метель ослабла. Вихри обратились в легкий ветерок. Мир сделался темнее, но отчетливее. Она замечала мельчайшие детали. Она была способна описать узор морщин на коже мана и сложнейший рисунок его радужной оболочки, будто отороченной перьями.
В ушах зазвучал шепот. Непрерывное шипение голосов, произносивших невнятные слова. Теперь везде царила деловитая суета. Она распознала движения манов, рыскавших по городку. Она ощущала их. Она вливалась в их стаю. И все глубже погружалась в транс, ощущала тепло от связи с ними. Ее охватывало чувство сопричастности. Она никогда не испытывала ничего подобного. Чувство было и прекрасным, и ядовитым, и сладким, и устрашающим.