Не хочет лету уступить пути.
И, как в футболе,
Время нудно тянет,
Когда игру нельзя уже спасти.
«От весенней грозы, от зеленых ветвей…»
От весенней грозы, от зеленых ветвей
Пробуждается в сердце поэзия снова.
Ты, смеясь, набрела на веселое слово.
И оно стало рифмой к улыбке твоей.
«Осенний день наполнен светом…»
Осенний день наполнен светом
И грустной музыкой листвы.
И распрощавшееся лето
Сжигает за собой мосты.
В лесу пустынно и печально.
На юг умчался птичий гам.
И в тишине исповедальной
Притих березовый орга́н.
Я забываюсь работой
И музыкой.
Забываюсь от наших с тобой утрат.
Не хочу, чтобы жизнь
Стала улицей узенькой,
Откуда дороги нам нет назад.
«Янтарная лягушка… Арт де сюр…»
Иосифу Кобзону
Янтарная лягушка… Арт де сюр…
Она хранит от сглаза и болезней.
Веселая – как Вовчик Винокур.
И важная – как на эстраде Резник.
Она все может… Только попроси.
Одно мгновенье и свершится чудо.
Хотя и так ты первый на Руси.
Но пусть об этом помнят все паскуды.
«Я стою у могилы Сергея Есенина…»
Я стою у могилы Сергея Есенина.
И ромашки печально кладу на плиту.
Он любил их при жизни.
И рвал их рассеянно.
И воспел эту землю
В дождях и цвету.
Серебряный век…
Имена и потери.
Отчаянье Блока.
Восторги невежд.
И в горькую бездну
Открытые двери.
И горькая память
Погибших надежд.
Серебряный век…
Золотые потери.
Великие книги.
И подлые дни.
И первые выстрелы
По недоверью.
В разлуку спешащие
Чьи-то огни.
Трагический век…
Гениальные годы.
Тревожные будни
И смутный покой.
И смотрит на нас
И печально и гордо
Серебряный век
Гумилевской строкой.
«Гром в небо ударил со зла…»
Гром в небо ударил со зла…
И небо, как водится, в слезы.
Дырявая крыша березы
Опять надо мной потекла…
И свежесть такая кругом,
Как будто арбуз разломили.
Вдали еще сердится гром.
Видать, из последних усилий.
И сердце тревожа мое,
Весь день эта свежесть струится.
Быть может, на этой странице
Осталось дыханье ее.
«Еще июль, но холодно и грустно…»
Еще июль, но холодно и грустно.
На ветках дождь. И зябко на душе.
И у меня сейчас такое чувство,
Что будто лето кончилось уже.
Оно ушло негаданно – в июле,
Вспугнув ветрами утреннюю тишь.
И ты, красавица, не потому ли
То хмуришься, то плачешь, то молчишь.
И зря стараюсь вновь тебе в угоду
Я возвратить июльских дней тепло.
С тобой, наверно, то же, что с погодой:
Похолоданье раннее пришло.
«На булавке бьется стрекоза…»
На булавке бьется стрекоза,
Неподвижно выпучив глаза.
Крыльями прозрачно шелестит.
Кажется, рывок – и полетит.
Но булавка крепко, как копье,
Пригвоздила на стену ее.
И, раскинув крылья, стрекоза
Погасила круглые глаза.