Мне казалось, что дело во мне. Когда Фома перестал справляться с делами и все бразды правления перешли в мои руки, Бульдог почти всегда находился рядом со мной, и это мне льстило. Я не знаю, влюблен он в меня или нет, но то, что он меня хочет, это точно. А может, его чувства сильнее, — это мне, к сожалению, неизвестно.
— Бульдог, ты будешь у меня работать или уйдешь в другое место? — спросила я, млея под его обалденными руками.
— Ты что, меня увольняешь?
— Нет, конечно. Просто тебя Фома на работу принимал, а его больше нет.
— Мне казалось, что я уже давно работаю на тебя, а не на Фому.
— Значит, ты остаешься?
— Конечно.
— А до каких пор?
— Пока кто-нибудь не предложит мне зарплату побольше, — засмеялся он.
Я открыла глаза и внимательно посмотрела на него. А он довольно интересный мужчина! Высокий, мужественное лицо, короткая стрижка. Я всегда предпочитала крупных мужчин. В штанах у него, наверное, тоже орудие что надо! И еще: он всегда в костюме и белоснежной рубашке — такую аккуратность я всегда ценила в мужчинах.
— Бульдог, а правда, что ты телохранителем в президентской семье был?
— Вранье, — засмеялся он.
— Послушай, Бульдог — твое прозвище. А как тебя мама назвала? В паспорте у тебя какое имя написано?
— Макс. Но меня так уже давно никто не называет.
— Красивое имя. А почему тебя Бульдогом прозвали?
— Потому что я работаю телохранителем вот уже много лет. Хватка у меня крепкая, можно сказать — бульдожья. Вот меня и прозвали Бульдогом. Это еще со времен войны.
— А ты был на войне?
— Да. Я в Афганистане служил.
Бульдог помассировал мне шею, а затем легонько провел по груди. Я отпихнула его руку.
— Нельзя.
— А я и сам не хочу.
— Почему? — удивилась я.
— Да потому что, когда работаешь, личные отношения запрещены. Это мое кредо. Я на тебя работаю и могу тобой только любоваться.
— А ты хоть раз отходил от своего принципа?
— Нет, — отрезал он и посмотрел на часы. — Надо ехать, а то уже пацаны ждут.
Бульдог сел за руль, и машина тронулась.
— А ты, кроме меня, когда-нибудь женщин охранял? — не унималась я.
— Конечно.
— А каких-нибудь известных?
— Певиц охранял. А вот главаря банды, — он посмотрел на меня в зеркало, — впервые. Мне даже интересно. Хотя ты от певиц ничем не отличаешься.
— Почему?
— Такая же капризная, как они. Все вы бабы одинаковые.
Я надула губки и стала смотреть в окно. Молчать не хотелось, и я снова пристала к Бульдогу:
— А ты в кого-нибудь из своих певиц влюблялся?
— Нет, и я не хочу это обсуждать. — Бульдог покраснел и с силой сжал руль.
Я поняла, что он совершенно не настроен на дальнейший разговор. Он, по-моему, вообще не любит обсуждать темы, касающиеся личной жизни.