— Как провел выходной? — спросила я у Бульдога, стараясь выглядеть беззаботной.
— Нормально, — буркнул он.
— Со своей девушкой встречался?
— Чупа, зачем тебе это надо?
— Чисто женское любопытство.
— Да, я к ней ездил.
— Она еще танцует?
— Танцует, что ей еще делать? Кроме как танцевать, она ничего не умеет.
— А в каком баре она танцует?
— В «Трех шестерках» на Невском.
— А как ее зовут? — улыбнулась я.
Бульдог насторожился и внимательно посмотрел на меня.
— Чупа, ты что задумала?
— Ничего. Просто я бы хотела знать имя своей соперницы, — засмеялась я.
— Ну, ты тоже сказанула. Разве у такой женщины, как ты, бывают соперницы?!
— Выходит, что бывают. Так все-таки как ее зовут?
— Даша.
— Красивое имя.
Бульдог замолчал и уставился на дорогу. Выдержав паузу, я тихо спросила:
— Бульдог, скажи, а почему мы поехали в тот день именно в Гатчинский дворец?
— Не знаю. Наверное, потому, что я там был много раз и это мой самый любимый дворец. Я хотел показать его тебе, — растерялся он.
— Странно. Почему ты выбрал именно тот дворец, где есть этот чертов туннель? Ведь больше таких туннелей нет ни в одном дворце.
— В этом-то и весь кайф. Такого ты больше нигде не увидишь. В Петергофе есть грот, но это совсем не то. В Гатчину специально приезжают, чтобы на туннель посмотреть. — Внезапно Бульдог так резко затормозил, что мы чуть не врезались в придорожный столб. Повернувшись ко мне, он пристально посмотрел на меня. — Чупа, а ты к чему это спросила? Ты меня подозреваешь?
Я не ответила. Бульдог тяжело задышал.
— Ты хочешь сказать, что я в сговоре с убийцей?
— А я разве разрешала тебе останавливать машину? — ледяным голосом отчеканила я. — Посмотри назад. Там едут несколько машин с моими ребятами, поэтому советую тебе не делать глупостей и не привлекать внимания, твое дело везти меня на дачу. Я задала тебе вопрос и хотела получить ответ, только и всего.
Бульдог надавил на газ, и машина медленно тронулась с места. У него был такой несчастный вид, что казалось, через пару минут он расплачется. Мне даже стало как-то неловко, что я усомнилась в его преданности и послушала Юльку. Если бы я не была в той шкуре, в которую влезла, то обязательно положила бы его голову к себе на колени и пожалела. Бульдог был вне всякого подозрения. Если бы он хотел, чтобы меня убили, то меня бы уже давно убили. Я погладила его по плечу и тихо сказала:
— Прости. Я не имею права в тебе сомневаться…
Бульдог ничего не ответил, и до дачи мы доехали молча. Немного отдохнув, я встретилась со своими мальчиками, и мы обсудили текущие «производственные» вопросы.