— Только мешки бы не забыть холщовые, чтобы нам деньги спрятать. Наследство от тетушки получили и вот приехали к вам раздел вспрыснуть.
Тот на ходу обернулся и, почтительно улыбаясь, ответил:
— Все будет исполнено-с! Не извольте беспокоиться! — И вышел.
Откуда были добыты мешки, неизвестно, но появились они очень быстро. Каждый упрятал свою долю, мешочки были положены рядышком на диван, и закуска в ожидании обеда продолжалась.
Только после второй или даже третьей рюмки водки да разных пикантных солений у трех приятелей разгорелся аппетит.
— А ведь мы, господа, с утра ничего не ели! — воскликнул Роман Егорович. — Что значит делом-то быть занятым! За делом незаметно, как и время бежит.
— Зато теперь мы не только свободны, — сказал Мустафетов, — но во всем городе нет такого фрукта, которым мы не были бы в состоянии угоститься.
— Неужели это правда? — в каком-то оцепенении проговорил Смирнин.
— Да, молодой человек, правда, — ответил ему Назар Назарович. — В руках каждого из нас теперь огромная сила, такая, которая, во всяком случае, не только может, но и должна послужить основанием всей будущей жизни каждого из нас. Романа Егоровича я знаю давно; знаю, что он никогда еще не обладал разом столь значительными деньгами. То, что вы рассказывали мне о самом себе, Иван Павлович, подтверждает, что и в ваших руках денег никогда не бывало. Опытным человеком в данном случае между нами троими являюсь я один. Мой вам совет — искать себе такое поприще, на котором ваш капитал не только не иссякнет, но и принесет барыши.
— Эх, голубчик, — воскликнул Рогов, — да разве мы процентщики? Разве мы коммерческие люди? Давай-ка выпьем еще водочки. Балычок больно заманчивый.
— Водочки выпить можно, — ответил Мустафетов, — но что касается твоих слов, то ты напрасно говорил их.
— Как напрасно?
— Послушай, законодательство смотрит на нас с тобою как на воров и мошенников.
— Превратное суждение.
— Не скажи… Вот здесь, в ресторане, татар много, и все они вместе, конечно, сильнее, нежели мы трое. Они могли бы прийти, отнять у нас наши деньги, и куда бы мы пошли жаловаться на них.
— Не говори глупостей, как раз идут…
— А на мой взгляд, — сказал Смирнин, — все это утопии. Я счастлив, что заручился деньгами, и теперь никогда в жизни не пойду ни в какое дело.
— С чем вас и поздравляю, — ответил Мустафетов, но трудно было понять по тону его слов, говорит ли он серьезно или иронизирует.
В этот момент слуга, постучавшись в дверь, внес суп.
— Господа, за стол, борщок подан! — предложил Роман Егорович.
Во главе стола сел Мустафетов, направо и налево от него уселись его помощники.