— Да, это не Николай-волшебная палочка, отсидеться да смотаться не выйдет… — невесело подтвердила Надя. Сиф же помедлил в дверях — выходил последним из класса — и заметил проницательно:
— Не волшебная палочка. Станок…
— Токарный? — простодушно удивилась Надя.
— Пулемёт станковый, калибра двенадцать и семь, более сорока килограмм весом со станком и лентой на полсотни патронов. Предназначен для борьбы с… кхм, ладно. Именуется «станковым пулемётом Ходосова», СПХ, или же, в быту, просто «станком» или «без спешки». Ну чего уставились? По-моему, похож.
Александр Павлович Станкевич еле сдержал смех, развернулся и тихо ушёл. Тем самым «станком» его ещё в армии звали.
А друзья уже шли дальше, и Сиф, он же Спец, мысленно клял своё неуёмное военное воображение и слишком шустрый язык, за которым не поспеваешь с криком: «Стой, чего несёшь?!» — что, впрочем, делом было обычным.
— Спец по мировому лиху… — как всегда покачала головой Расточка. — Зачем ты всё это в голове держишь? Энциклопедии какие-то читаешь?
— Да так… книжки. Иногда. У опекуна скапливаются, — Сиф поглядел на друзей и со вздохом добавил: — Типа «детские»…
А про себя твердил заученно: «Это правда, это правда!»
… Обычно ему довольно легко удавалось переключить внимание — своё и друзей — на что-то другое, но сегодня все мысли как приклеенные вертелись вокруг Николая Павловича и его брата. Происшествие, по школьным меркам, весьма выдающееся — у их класса уже вовсю параллельный расспрашивал, что же за новый учитель, отчего, почему в середине четверти… Убедившись, что отвлечься не выходит, Сиф ушёл «в молчанку», крепко задумавшись, а на вопросы отвечая односложно и невпопад. Одно было хорошо — даже Расточка втянулась в обсуждение таинственного Александра Павловича, но при этом больше не вспоминала необычную «эрудицию» друга. В конце концов, друг — он подождёт, всегда же рядом, а учитель-то меняется редко…
Школа утихла только на следующей неделе. Сенсации — они везде недолговечны, но такая всё-таки подзадержалась в умах учеников: даже Расточка предложила в следующий четверг сходить, а не сказаться поголовно больными — всей тройкой.
Они стояли у окна в коридоре, на улице то ли мело, то ли капало — не разобрать, сыпался с неба дождь пополам со снегом. Было сыро, в окно задувало, зато батарея была горячая. По причине «осадков» восьмиклассники отменили свой обычный футбол, и на большой перемене стало решительно нечего делать. Школьники курсировали по холлам, уныло поглядывая в окна и пытаясь чем-нибудь себя занять, в том числе и разговорами. Вот Расточка и сказала, прямо так и предложила: