— Спокойной ночи, Эллен, я получил большое удовольствие, — проговорил он. В полумраке его глаза сверкали, а ресницы отбрасывали тень на лицо. Любая девушка готова была бы умереть ради таких ресниц.
— Может быть, зайдешь… на чашечку кофе? — пробормотала я.
Он улыбнулся.
— Только на одну, — прошептал он, затем наклонился и поцеловал меня в губы. Долгим, умелым поцелуем, от которого я чуть не потеряла сознание. Он припарковался и вышел.
Я готовила кофе на кухне, пока Тони вытянулся на кушетке. Я ущипнула себя, чтобы убедиться в том, что это не сон и этот потрясающий мужчина действительно находится в моей квартире. Я принесла на подносе две чашки кофе. Он зажег настольную лампу и поставил музыку по стереоприемнику. Марвин Гей пел о любви. Я села рядом с ним на диван, но старалась не дотрагиваться до него. Теперь я знала, насколько опасно было находиться с ним в непосредственной близости.
Джой прыгнул на кушетку и встал между нами, решая, на ком будет удобнее посидеть. Он выбрал Тони, маленький ренегат. Я должна была признать, что у него хороший вкус. Правда, на его месте девять из десяти котов тоже выбрали бы Тони.
— Красивый кот, — сказал Тони, гладя полосатую шерстку Джоя. — Мне нравится его гладить: он такой мягкий и шелковистый.
Гладя кота своими длинными пальцами, он не сводил с меня глаз. Я думала, что закричу от страсти, поэтому нашла пульт и включила телевизор. Джерри Спрингер. Мой Бог, этот человек должен владеть небесами.
Тони рассмеялся и потянулся к пульту, выключив Джерри посреди пения. Он взял кружку из моих рук и поставил на столик позади кушетки. Я сидела, боясь пошевелиться. Я знала, что, если дотронусь до него, я пропала. Что могу опозорив себя, сорвать с него прекрасно скроенный костюм и наброситься на него прямо на полу в моей гостиной.
— Иди сюда, — прошептал он, притягивая меня к себе.
Джой спрыгнул с софы, возмущенный таким поворотом событий. Я позволила Тони заключить себя в объятия и, окутанная запахом его красивого тела, обвила руками его шею и поцеловала. Я была на седьмом небе. Мне все в нем нравилось, и я хотела его — немедленно, на этой кушетке. Я отстранилась и, выпрямившись, сняла платье. Прямо перед ним, можете называть меня бесстыжей. Постояла минутку в моем лучшем черном бюстгалтере и трусиках, чувствуя себя богиней.
— Господи Иисусе, — пробормотал он, начиная скидывать с себя одежду. Я разделась, радуясь тому, что надела лучшее белье от «Брауна Томаса». Он стоял передо мной совершенно нагим, похожий на рекламу собственного клуба: ни капли жира — одни мышцы, и загорелая кожа, и прекрасные пропорции. Мы снова поцеловались, и он провел рукой вверх и вниз по моему позвоночнику. Я схватила его за талию и повалила на кушетку. Встав на колени перед ней, я поцеловала его в губы долгим, страстным поцелуем. Он продолжал водить рукой по моему телу, притягивая к себе.