Ни один аврорианин и подумать не мог о том, чтобы выйти куда бы то ни было без роботов. Но пока они стояли неподвижно, их никто не замечал.
Мельком взглянув на роботов, Глэдия отметила, что они последней модели, явно очень дорогие. Их псевдоодежда была первоклассной, хотя дизайн не во вкусе Глэдии.
Она невольно восхитилась. Надо будет узнать, кто конструировал одежду: похоже, появился новый солидный конкурент. Её привело в восторг то, что стиль псевдоодежды обоих роботов один, но в то же время индивидуален для каждого. Их нельзя было спутать.
Мандамус уловил её быстрый взгляд и точно истолковал впечатление:
— Экзодизайн моих роботов создал один молодой человек из Института, но не создал ещё себе имени. А они хороши, как по-вашему?
— Бесспорно, — ответила Глэдия и огорченно подумала: «А он умен».
Глэдия не рассчитывала, что за завтраком придётся вести деловую беседу. Говорить за едой о чём-то, кроме пустяков, считалось полной невоспитанностью. Она предполагала, что Мандамус не силен в легкой беседе. Говорили, конечно, о погоде, о недавних дождях, которые, к счастью, кончились, об ожидавшемся сухом сезоне.
Было почти обязательно восхищаться домом хозяйки, и Глэдия приняла похвалы с подобающей скромностью.
Она ничем не облегчала положение гостя и предоставляла ему самому подыскивать тему для беседы.
Наконец взгляд Мандамуса упал на Дэниела, неподвижно стоявшего в нише, и гость сумел преодолеть аврорианское безразличие и заметил его:
— А это, наверное, знаменитый Р. Дэниел Оливо? Его ни с кем не спутаешь. Замечательный образец.
— Да, замечательный.
— Он теперь ваш, кажется, по завещанию Фастольфа?
— Да, по завещанию доктора Фастольфа, — сказала Глэдия, подчеркнув слово «доктор».
— Меня поражает, что работа Института над человекоподобными роботами провалилась, хотя сначала шла. Вы никогда не задумывались, почему?
— Я слышала об этом, — осторожно ответила Глэдия. Неужели он пришёл сюда из-за этого? — Но я не уверена, что мне стоило бы тратить время на подобные размышления.
— Социологи всё ещё пытаются разобраться, что к чему. Мы в Институте впали в отчаяние: похоже, что это естественный процесс. Но кое-кто из нас думает, что Фа… что доктор Фастольф каким-то образом причастен к нему.
Глэдия подумала, что второй раз он не сделал бы ошибки, и зло прищурилась.
— Только дурак может так подумать, — резко сказала она. — Если и вы так думаете, я не смягчу для вас этого выражения.
— Я не из тех, кто так думает, в основном потому, что не вижу, каким образом доктор Фастольф мог бы привести это дело к фиаско.