Видимо, автору никогда не приходилось сталкиваться с проблемой детских домов. Там этот биологический альтруизм удивительно ярко виден. Приходят люди, желающие совершить вполне достойный, казалось бы, поступок: они хотят воспитать чужого ребёнка. Но врожденный биологический альтруизм душит человеческий — и за редчайшими исключениями начинается выбор (попытайтесь представить это себе вживе!), выбирают ребенка поздоровее, покрасивее, никому не нужен больной или некрасивый. Таких большинство в этом «типе» людей, вполне биологически альтруистичных. А есть такие (единицы) как Деревская, о которой писали и снимали (после смерти) даже фильм, которая в период войны подобрала и воспитала сорок чужих детей, не разбирая — все ли они Эйнштейны, Джины Лоллобриджиды и пр. И когда сорок её детей стоят обнажив головы перед её могилой — тогда и мы склоняем головы перед этим не биологическим, перед этим не удушенным социальными условиями человеческим альтруизмом. Сразу же можно возразить — зачем же так упрощать, и так де, мол, ясно, что человек сложен (что и говорилось); но зачем же тогда (контр-вопрос) так упрощать и кивать на биологию? Для собственного облегчения — дескать, нашел ответ?
Можно восхищаться силой духа автора, который безусловно искренне говорит, что ему нравится наше прекрасное время и наше прекрасное поколение. Можно сказать даже, что наше время ничуть не хуже, скажем, первой половины XIX века или какого-то ещё периода, но если искать этики и морали (пусть не абсолютных, но очень высоких), то нет в нас ничего прекрасного — ни в нас, ни в нашем времени, породившем страшную разобщенность, самоуничтожение, уничтожение среды обитания. Можно, конечно, верить, как верует автор, что она будет спасена, и называть учёных, заботящихся об этом, пожарной командой, но они скорее напоминают не пожарную команду, а Кассандру-прорицательницу, которую не слушают. Пока у учёных нет оснований для оптимизма в деле охраны среды. Почитайте Хейердала, его описание плавания на «Ра» — по океану грязи, и многое другое.
Как всё вышеизложенное сочетается с Богом или с биологическим альтруизмом, с «прекрасным временем» и прочим — я не знаю. Будь я Богом (!) («Как славно хоть немного побыть на роли Бога», — сказал один безвестный поэт), я бы всё сделала не так. И по-моему скромному разумению ближе всех к истине Пристли в своём маленьком рассказе «Прекрасные мгновения» с его верой в «медвяную росу чуда», под которым он понимает то неопределимое, неописуемое состояние души, которое посещает нас так редко и освещает всё вокруг так ярко!