— Она хотела встретиться без свидетелей.
Делаю шаг по направлению к нему, но Захаров вскидывает руку в предостерегающем жесте. К нам тут же подходит один из его головорезов. Понижаю голос:
— Она, наверное, заметила ваших людей и удрала.
— Злодей из тебя неважный, Кассель Шарп, — смеется старик. — Какое разочарование.
— Нет. Она действительно…
Телохранитель с силой скручивает мне руки за спиной, от боли перехватывает дыхание.
— Пожалуйста. Только не ребра.
— Спасибо, теперь понятно, куда бить, — ухмыляется тот.
Нос свернут на сторону, ходячий стереотип.
Захаров треплет меня по щеке, от его перчаток пахнет кожей.
— Я думал, ты вырастешь похожим на деда, но мать вконец испортила всех троих.
Не могу сдержать смех. Бандит еще сильнее выворачивает руки, раздается глухой щелчок, как будто кости выскочили из суставов. Я всхлипываю.
— Папа, — голос низкий, угрожающий, но вполне отчетливый, — не трогай Касселя.
На набережную с песчаного пляжа поднимается девушка. В этот миг Лила похожа на незнакомку, на привидение. Наверное, так и воспринимает ее Захаров: это женщина, а не та девочка, что он потерял. Но изогнутая в жестокой усмешке линия губ у них совершенно одинаковая, к тому же один глаз — голубой, другой — зеленый. Старик снимает черные очки.
— Лила? — Голос ломкий, словно стекло.
Телохранитель ослабил хватку, я вырываюсь, растираю онемевшие руки.
— Надеюсь, ты доверяешь своим людям, — у нее тоже голос дрожит, — потому что все это — секрет. Мое возвращение должно оставаться в тайне.
— Прости. Я думал, это не ты…
Захаров протягивает руку, но Лила не двигается, не подходит ближе. Она вся словно ощетинилась, как будто борется с невидимым диким зверем, засевшим внутри.
— Давайте уйдем отсюда, — дотрагиваюсь до ее запястья, — обсудим все вдали от посторонних глаз.
Захаров смотрит на меня, как будто не узнавая.
— Пойдемте.
Громилы в длинных пальто, кажется, рады моему предложению.
— Люди смотрят. — Один из них кладет руку на плечо боссу и подталкивает его в сторону казино.
Второй подозрительно уставился. Лила берет мою ладонь в перчатке и бросает телохранителю холодный повелительный взгляд. Вот спасибо. Тот отступает и молча следует за нами в «Тадж-Махал». Удивленно поднимаю брови.
— Умеешь ты вляпаться в неприятности, — говорит она.
Проходим через казино к лифту, никто не говорит нам ни слова.
Точно знаю: Захарову не понравилось, что я видел его лицо в тот момент, это слишком личное. Может, уйти? Но Лила со всей силы сжимает мою руку, почти до боли. Стараюсь ни на кого не смотреть, не отводить глаз от мелькающих над дверями цифр — мы поднимаемся все выше.