— Требуется помощь.
— Ты в порядке? А то голос слишком уж серьезный.
Старательно смеюсь.
— Нужно вызволить кошку из Румельта, приюта для животных. Считай, что побег из тюрьмы готовим.
Сработало, Сэм хихикает.
— А чья кошка?
— Моя. Ты что думаешь: я буду беспокоиться из-за незнакомой животины?
— Дай-ка догадаюсь: кошка невиновна, ее подставили.
— В точку, в тюрьму только так и попадают.
Вспоминаю свою маму. Из горла рвется смешок, резкий, саркастический. Совсем не к месту. Сдерживаю его с трудом.
— Тогда договорились. Завтра?
— Ну да, он самый. — Сэм обращается уже не ко мне, голос приглушенный, как будто он прикрывает трубку рукой. — Хочешь с нами?
Еще что-то говорит, но мне уже не разобрать.
— Сэм!
Я изо всей силы ударяю кулаком по приборной панели.
— Кассель, привет.
Это Даника. Даника, которая вечно расхаживает с холщовой сумкой, на все имеет собственное мнение и в упор не замечает, что я ее избегаю.
— Что там с кошкой? Сэм сказал, тебе требуется помощь.
— Мне нужен только один человек.
Только ее мне и не хватало для счастья.
— Сэм говорит, его нужно подвезти.
— А с его-то машиной что?
У моего соседа настоящий катафалк, бензина ест прорву. Поэтому, заботясь об экологии, Сэм его переоборудовал. Теперь машина ездит на альтернативном растительном топливе, и внутри всегда аппетитно пахнет поджарками.
— Точно не знаю.
Да, выбора, похоже, нет. Прикусываю щеку и с трудом выдавливаю:
— Тогда спасибо тебе большое, Даника. Ты настоящий друг.
Вешаю трубку, пока не наговорил гадостей. Как я с ними рассчитаюсь? Я же буду в неоплатном долгу! Если дружба — союз в поисках выгоды, в этот раз я точно проиграл.
Дед в ярости. Как только появляюсь на пороге, начинает вопить: я, дескать, взял автомобиль без спроса, это и мой дом тоже, именно я должен здесь горбатиться. Когда он принимается расписывать свою старость и немощность, не могу сдержать смех. Это злит его еще больше.
— Не ори! — выкрикиваю я и отправляюсь к себе в комнату.
Дед молча провожает меня взглядом.
Хорошо, допустим всего на минуту, что кошка — Лила. Не беспокойтесь, я пока в своем уме. Просто надо кое-что вычислить.
Кто-то ее превратил.
Этот кто-то работает с моими братцами.
Мастер трансформации, а значит, один (или одна) из самых сильных мастеров в Америке.
Получается, мне крышка — что я могу ему противопоставить?
На потолке приклеена скотчем репродукция Магритта — джентльмен из позапрошлого века смотрит в зеркало над каминной полкой, повернулся к зрителю ухоженным затылком, но в зеркале тоже отражается затылок. Мне нравилось, что лица не видно, потому и купил картину. Только вот сейчас кажется: никакого лица у него и вовсе нет.