В десять вечера звонит телефон. Сэм частит пьяным запинающимся голосом:
— Давай сюда. Вечеринка в самом разгаре.
— Я устал.
Вставать сил нет, уже целую вечность лежу и пялюсь на потрескавшуюся штукатурку.
— Давай. Я сам здесь только из-за тебя.
Перекатываюсь на бок:
— Это почему еще?
— Теперь я букмекер, и они меня обожают, — смеется сосед. — Гэвин Перри только что пива предложил! Это все ты, старик, вовек не забуду. Завтра вызволим твою кошку и…
— Ладно-ладно, где ты?
Забавно, помогает мне вовсю, а сам еще думает, что в долгу. Рывком поднимаюсь с кровати.
Чего тут валяться, в конце-то концов? Лежу и думаю о Лиле, как она там мяукает в клетке, и без всякого толка перебираю воспоминания одно за другим.
Сэм диктует адрес. Я знаю, где это. У Зои Пападополус родители вечно разъезжают по командировкам, поэтому у нее постоянно вечеринки.
Дед заснул перед телевизором. В новостях показывают губернатора Паттона, сторонника второй поправки — той самой, которая обяжет всех принудительно пройти тест на владение магическими силами. Все распинается: мол, сами мастера должны поддержать поправку, продемонстрировать миру добрые намерения и законопослушность, якобы никто не узнает результаты проверки, полная конфиденциальность. Про доступ правительства к медицинским документам пока ни слова. Ну-ну.
Дедушка храпит. Забираю у него ключи.
Зои живет в огромном новом доме в Нешаник Стейшн — там таких несколько, и лес совсем рядом. Подъездная дорожка заставлена машинами. Тяжелые двери распахнуты настежь, на крыльце какая-то девчонка, размахивая бутылкой красного вина, обнимается с коринфской колонной и истерически смеется.
— Что празднуем?
— Празднуем, — непонимающе повторяет она, потом улыбается. — Жизнь!
Не могу заставить себя улыбнуться в ответ. Зачем я здесь? Нужно что-то делать, вломиться, например, в проклятый приют. Когда мошенничаешь, самое сложное — бездействовать и выжидать. Тут-то нервы и сдают.
Хорошо бы у меня не сдали.
Гостиная уставлена оплывшими свечами, вся мебель заляпана воском. Несколько мальчишек и девчонок сидят прямо на полу и пьют пиво. Один десятиклассник что-то говорит, и все оборачиваются ко мне.
Два с половиной года бился, чтобы ничем среди них не выделяться, и вот — каких-то пятнадцать минут, и все труды прахом. Моя общественная жизнь, и без того нелепая и натужная, похоже, катится ко всем чертям.
Киваю собравшимся. Интересно, Сэм принимает на меня ставки? Самое время начать.
В кухне Харви Сильверман в окружении других двенадцатиклассников опрокидывает в себя одну рюмку за другой. Остальные толпятся снаружи, около бассейна. Для водных процедур холодновато, но в нем тем не менее барахтается парочка учеников, прямо в одежде и с посиневшими губами.