— Неплохая идея, — кивает Филип.
— Я не знаю, как это делается, сколько понадобится времени.
— А если так, — не сдается Баррон, — иди на кухню, пусть тебя вывернет в какую-нибудь миску. Перельем все это в бутылку и спрячем за бачком в первой кабинке. Если обнаружат — придется импровизировать. А так — сейчас отмучаешься, потом не придется ни о чем волноваться.
— Мерзость какая.
— Иди и делай, — командует Антон.
— Нет уж. Я сумею изобразить пьяного, причем убедительно.
Вообще-то в эту среду я ничего не собираюсь изображать. Хотя что мне, спрашивается, делать? Утром подумаю хорошенько, сейчас остается только наблюдать.
— Делай как велено, иначе пожалеешь, — не унимается Филипов дружок.
Поворачиваю голову так, чтобы ему хорошо было видно шею.
— У меня нет шрамов, я не принадлежу к твоей семье, и ты мне не босс.
— Лучше бы тебе подчиниться. — Антон с силой хватает меня за воротник.
— Довольно, — вмешивается Филип. — Ты — живо на кухню, найди миску и сунь палец в глотку. Не надо щепетильничать. Антон, не трогай брата, мы и так на него давим.
Антон отворачивается и ударяет кулаком по дверце кабинки, Баррон ухмыляется во весь рот.
Чем больше мы ругаемся, тем проще ему нас контролировать.
Ищу кухню впотьмах. Там пахнет корицей и паприкой.
Нащупываю выключатель. Лампы дневного света отражаются в исцарапанных медных кастрюлях. Можно сбежать через заднюю дверь, но какой смысл? Пускай лучше ничего не подозревают. Иначе будут гоняться за мной по улицам, обыщут, найдут зашитые в ногу камни. Придется остаться и блевать в чертову миску. Достаю из большущего холодильника пакет с молоком. Желудку будет полегче.
Снимаю перчатки — подкладка вся промокла от пота. В тусклом свете руки кажутся слишком бледными.
Меня настигло кармическое воздаяние за то, что вчера поил деда перекисью водорода? Кладу палец в рот, противно-то как! Кожа на вкус соленая.
— Эй!
Поворачиваюсь. Незнакомый парень в длинном плаще нацелил на меня пистолет.
Пакет выскальзывает из рук и падает, молоко проливается на пол.
— Что ты здесь делаешь?
— Ой, — думай, думай быстрее, — у друга был ключ. Он здесь работает.
— С кем ты говоришь? — На свет выходит еще один мужчина, бритоголовый, в широком вырезе футболки красуется ожерелье из шрамов. — Это еще кто?
— Парни. — Я поднимаю руки, лихорадочно придумываю историю, вхожу в роль. Беспризорный малолетний мастер, только-только с автобуса, ищет работу и место, где переночевать, кто-то рассказал ему про ресторан и про Захаровых. — Я воровал еду. Простите. Могу посуду помыть или еще что вместо оплаты.