Брат кладет меня в багажник Антонова «мерседеса» и захлопывает крышку. Воняет машинным маслом и чем-то еще, но я настолько не в себе, что почти ничего не замечаю. Заработал двигатель. Ворочаюсь в темноте, тело больше мне не принадлежит.
Прихожу в себя уже на шоссе. Сквозь щель то и дело светят фары попутных машин. На каждом ухабе голова ударяется об автомобильную шину, подо мной все трясется. Переворачиваюсь на бок и натыкаюсь на полиэтилен, набитый чем-то мягким и теплым.
Положить на него голову? Нащупываю что-то мокрое, липкое. Так вот что это!
Пластиковые мешки для мусора.
Меня тошнит, стараюсь отползти как можно дальше, изо всех сил прижимаюсь к задней стенке. В спину врезается металлическая рама, шею приходится подпирать рукой, но я сижу неподвижно до тех пор, пока машина не останавливается.
В голове пусто, все тело ноет. Хлопает передняя дверь, слышится скрип гравия, и крышка открывается. Мы около дома. Надо мной возвышается Антон.
— Зачем ты это сделал? — кричит он.
Качаю головой. Не знаю, зачем и как я изменил пистолет. Рука в чем-то темно-красном.
Рука без перчатки.
— Это был секрет. Твое существование — тайна.
Он тоже смотрит на мою руку и стискивает зубы. Перчатка, наверное, осталась в ресторане.
— Мне жаль. — Шатаясь, поднимаюсь на ноги.
Мне действительно жаль.
— Как самочувствие? — спрашивает Баррон.
— Тошнит.
И не потому, что укачало. Меня всего трясет, никак не могу унять дрожь.
— Из-за тебя я убил тех двоих, — шипит Антон. — Они на твоей совести. Я всего-навсего хочу вернуть старые деньки, когда слово «мастер» еще что-то значило, когда магии никто не стыдился. Нам принадлежали полиция и чиновники, мы правили этим городом. Те времена можно вернуть. Они называли нас магами, волшебниками, искусниками. Когда я окажусь во главе клана, весь город снова станет нас бояться. Благородная, стоящая цель.
— И как же ты этого добьешься? Думаешь, правительство закроет на все глаза только потому, что ты кокнул дядю и встал во главе семьи? Думаешь, Захаров — такой альтруист, не взял бы их за горло, если б мог?
Антон бьет меня прямо в челюсть. Голова буквально взрывается от боли. Неуклюже спотыкаюсь и чуть не падаю навзничь.
— Погоди. — Филип пытается оттащить друга. — Он просто малолетний пацан, хоть и болтает слишком много.
Делаю шаг по направлению к Антону, но Баррон хватает меня за локоть, пытается натянуть рукава толстовки на мои голые руки.
— Не глупи.
— Держи его, — командует племянник Захарова. — Я с тобой еще не закончил, малец.
Баррон хватает меня за второй локоть.
— Что ты делаешь? — причитает Филип. — На это нет времени. Синяки же останутся, сам подумай.