— Вырастешь — будешь художником! — сказала я, но Соко наотрез отказалась. Говорит, что в будущем хочет стать или переводчиком-синхронистом, или ветеринаром.
•
— Ты опять это смотришь? — спросил учитель. На пятнадцатиминутной перемене, между вторым и третьим уроком, я сидела в кабинете живописи.
— Тебе нравится этот альбом с репродукциями? — спросил учитель.
— Да, он такой красивый, — ответила я.
— Этот художник жил примерно сто лет назад. У него много хороших картин с натурщицами и натюрмортами. А вот пейзажи, пожалуй, не впечатляют, хотя их у него тоже много, — сказал он.
Сегодня на учителе свободный коричневый свитер и джинсы.
— Посмотрите, на этой картине за окном и за дверью немного виден пейзаж… — сказала я.
Учитель засмеялся. В этот момент прозвенел звонок, предупреждающий о скором начале урока, и мне ничего не оставалось делать, как закрыть книгу.
— А вот ещё одна… — начал учитель.
— Какая?
Он взял альбом в руки и открыл ту страницу, на которой была репродукция картины THE TABLE.
— Девочка на этой картине немного похожа на тебя, Нодзима.
На картине был нарисован большой белый стол. В глубине за столом сидела девочка. Мне вдруг стало так приятно!
После уроков я посидела с Ёрико в «Макдональдсе» и вернулась домой.
— Савада-сэнсэй?[36] Учитель живописи? — переспросила Ёрико, оторвавшись от соломинки, через которую пила колу. Она явно не понимала, что тут может быть интересного. — Тебе он не кажется каким-то хиленьким?
Она сегодня без настроения. Причина кроется, видимо, в результатах теста на проверку интеллектуальных способностей. У Ёрико оказались далеко не лучшие результаты. Это тестирование обычно проводят осенью перед переводом в выпускной класс, и оно существенно сказывается на дальнейшей учёбе.
Я посмотрела в окно и увидела, как мимо проехал автобус. Этот странный автобус я иногда вижу на дорогах нашего городка. Он идёт до Камакуры[37]. Автобус весь ярко разрисован. Когда я смотрю на этот автобус, мне в голову приходит мысль о побеге. Всё из-за этого дурацкого автобуса. Мама говорит, что в средней школе она несколько раз убегала из дома. Одна. Говорит, что большей ей ничего не оставалось делать…
— Ты мне лучше скажи, — Ёрико взяла тонкую длинную картошку фри и, откусив, сменила тему разговора, — твоя мама не собирается замуж во второй раз?
— Нет, — ответила я и допила колу. В стакане, сразу ставшем мягким, перекатывались кусочки льда.
— A-а, странно, она такая симпатичная. Наверное, не притягивает мужчин…
«Не притягивает мужчин!»
Вечером, придя домой, я рассказала всё маме. Мама сделала нарочито удивлённое лицо: