Твоей ошибкой также стало то, что многие файлы ты называл типа price for us, our price — косвенная улика, что преступление совершено в соучастии…
— Не могу понять, какого хрена история сообщений в &RQ сохранилась, я ведь ее точно не сохранял…
— И техника порой ведет себя непредсказуемо… и идеальных преступлений не бывает…
— А что за I Look Investigator?
— Программа для всестороннего анализа образов компьютерных жестких дисков. Ладно, Сергей, а теперь ты мне кое-что расскажи.
— ?..
— Когда мои опера зашли в твою квартиру, шифрованные диски (контейнеры TrueCrypt) на твоем ноутбуке были открыты. Опера скопировали их содержимое на диск С, но когда привезли ноутбук в отдел, на диске С уже ничего не было. Почему?
— Все просто. Вот скажи мне: для чего вы из наших компов жесткие диски вынимаете и для исследования подключаете их к своим машинам? Не проще ли экспертизу прямо на наших компьютерах проводить?
— Ну-у… ты ведь можешь в своем компе «логическую бомбу» установить, которая сработает при выполнении (или, наоборот, при невыполнении) каких-то действий и уничтожит всю критическую информацию.
— Ты, я вижу, теорию знаешь, а вот с практикой у ваших оперов не очень. На моем ноутбуке была установлена программа Deep Freeze, которая полностью «замораживает» любой диск на твой выбор. Поставил «винду» и весь необходимый софт — антивирусы там всякие и «фаерволлы», настроил систему под себя — и «заморозил» системный диск. Ни один вирус, троян или хакер не смогут закрепиться в твоем компе. А если и смогут, то лишь до первой перезагрузки.
— Разве ты включал свой ноут после того, как мои сотрудники там похозяйничали?!
— Ага. Под предлогом того, что для корректного отключения флешки надо бы отключить ее из-под «винды» функцией «безопасное извлечение устройства». Опера не возражали. А диск С, на который они скопировали содержимое моих криптоконтейнеров, как раз и оказался системным…
— Вот уроды! — Сушко зло сплюнул.
Глава 43
Информационный голод
Боль моя стала моей виной,
Жизнь моя истончается, словно волос…
Ангел мой,
ты просто
поговори со мной —
Я так давно не слышал твой голос.
Я не увижу тебя, не дотянусь рукой,
Ты никогда на меня не взглянешь с улыбкой.
Ангел мой, обмани меня, успокой —
Эхом своим, тенью своей зыбкой.
Даже если ты знаешь, когда за спиной
Лязгнет засов и дверь заскрипит натужно…
Ангел мой,
ты просто
поговори со мной —
Даже если ты знаешь, что это — совсем
не нужно…
Е. Полянская
Новостей никаких. Адвокат не приходил. Да и последнее письмо от Кати я получил тридцать семь дней назад… Не представляю, с чем связаны такие перерывы в нашей переписке. Лучше бы она вообще не писала — я бы не жил в непрестанном ожидании этих чертовых писем и не гадал: то ли это она не пишет, то ли письмо снова «не дошло»… Оказывается, информационный голод может быть не менее мучительным, чем другие разновидности этого ощущения. А уж что он более унизителен, это точно. Тебе хочется знать, что происходит во внешнем мире, но ты этого знать не можешь, потому что какой-то полковник решил своими тупыми мозгами, что тебе этого знать не следует, и «заморозил» твою переписку…