Конечно, ограничение на сумму «отоварки» можно обойти. Никто не мешает отправить деньги на лицевой счет человека, у которого нет иска и который не греется с воли.
Точно так же обходится и ограничение на количество посылок. Выдают их через маленькое окошко на улице всего два часа в день. При этом на дворе, где ты ждешь своей очереди (куда ж без очередей-то в коммунистической системе!), может быть и минус тридцать… Не пропускают многое из того, что можно даже в СИЗО: приправы, крупы быстрого приготовления, мед, сухое молоко, картофельное пюре, хурму, гранаты, виноград, изюм и многое другое. Knorr, оказывается, — это не бульон, просите у родных «Галину Бланку»… Менты, может быть, и рады бы отдавать нам все, что приходит в посылках, но у них список разрешенных вещей еще от 80-х годов прошлого века, который с незначительными изменениями раз за разом переиздается и в котором до сих пор присутствует зубной порошок…
Глава 55
От хорошей жизни писателями не становятся
— А правда, что все журналисты мечтают написать роман? — Нет, — солгал я.
С. Довлатов. Компромисс
Начиная с той минуты, когда мы родились, время — это все, что у нас есть. Люди могут отобрать у нас вещи, лишить имущества, но никто — разве что ценой убийства — не в силах лишить нас времени, если мы только сами не уделим его кому-нибудь. Даже в тюрьме наше время принадлежит нам, если мы его используем в своих целях.
Я читаю книгу Роберта Грина «33 стратегии войны» и размышляю над стратегией своего освобождения. Я использую не только весь ум, которым располагаю, но и тот, который могу взять взаймы. Я оградил себя от общения с неприятными мне людьми, редко выхожу из секции и почти все время пишу книгу.
Работать над ней я начал давно, с первых дней моего нахождения в жодинском следственном изоляторе. Правда, в то время она выглядела как заметки о моей любимой женщине, размышления о недавних событиях, все то, что меня волновало и что я, понятное дело, не мог обсуждать с сокамерниками. Я словно заново переживал моменты, которые описывал, и это сильно помогало мне в первые месяцы в тюрьме. Зачем я это делал? Я и сам толком не знал, просто не мог сидеть без дела. А потом мне на глаза попалось интервью Сергея Юрского, лучшего исполнителя роли Остапа Бендера: «Не для того, чтобы вбить в голову определенные идеи, пишется книга или ставится спектакль, а для того, чтобы показать читателю или зрителю пример. Пример самый разный: добра, зла, взаимоотношений добра и зла, анализа того, что в человеке спрятано и теперь вытянуто наружу». Честно говоря, я считаю, что десять лет моей жизни, которые я посвятил криминалу, были прожиты зря. Слишком высока цена, которую приходится платить за несколько лет веселого и безбедного существования. Одно из преимуществ зрелого возраста в том, что начинаешь наконец понимать, что для тебя важно. В двадцать лет понять это трудно.