Приземистая арка Иосафатских ворот быстро приближались. Надвратная башня росла, надвигалась – скачкообразно, будто на самом деле это она неслась по лишенной асфальта ухабистой дороге, испытывая прочность незримых башенных рессор.
Сейчас будет таран. Такой, на который ворота не рассчитаны…
Ну, все! Ну, пора! Левая рука держит руль. Правая– «железное яйцо». Зубы вцепились в запальный шнур гранаты, как клыки оголодавшего хищника в мясо. Рывок… Теперь ему оставалось четыре секунды. Очень много. И очень мало. И время пошло. Вспять пошло – обратным отсчетом.
Четыре…
Через разбитое заднее окно кабины в кузов заброшена М-39.
Три…
Бурцев сбросил скорость, схватил ремень «шмайсера», выпрыгнул из кабины. Как из поезда – спиной назад, чтоб хоть немного погасить инерцию. Но на ногах, конечно, не устоял. Упал. Завертелся, покатился наперегонки с прошуршавшими у самой головы колесами грузовика. Со смертью наперегонки… Не обогнал, разумеется, но свернул в сторонку от костлявой, растянулся в придорожной канаве. Замер, приходя в себя.
Ну и трюк! Доспехи, наверное, только и спасли. Да тевтонское ведро на голове. Меч и противотанковая граната чудом удержались на рыцарской перевязи. «Шмайсер» – в руке.
Два…
В него снова стреляли. К счастью, канава оказалась неплохим окопчиком. Если не брезговать, если вжаться в грязь. А Бурцев и не брезговал. Какая, на хрен, брезгливость, когда пули над головой!
Один…
Машина вкатилась под воротную арку, боднула запертые створки. Ворота выдержали. Грузовик со смятым передком отскочил, подался назад. Не взорвался. Пока не взорвался. Пока еще…
Ноль…
Из надвратной башни выскакивали люди. В желто-коричневых мундирах и в белых плащах с черными крестами. Со «шмайсерами» наперевес и с мечами наголо. Эсэсовцы и тевтоны кричали, бежали к машине. Зря! Прочь нужно сейчас бежать. Кто-то пустил в «опель» арбалетный болт, кто-то шарахнул очередью по пустой кабине.
Ноль! Ну, ноль же! Уже! Но-о-о…
И рвануло! Страшно! Остов машины развалился кусками искореженного металла, кузов – расколотыми в щепу досками. Над головой Бурцева пролетело оторванное колесо. Тевтонов и эсэсовцев, окружавших машину, расшвыряло – так капризный ребенок швыряет тряпичные куклы.
Ворота высадило, вынесло наружу. Словно пробку из-под шампанского. С мясом выворотило из кладки массивные петли. Да и сама кладка… Эпицентр взрыва располагался под низкой аркой, так что в нее-то и ударила взрывная волна.
Арка треснула. Надвратная башня раскололось надвое, накренилась. Сверху посыпалось. Люди и глыбы…
А уж флаги с крестами пали и подавно.