За наибом вели – ба, знакомые все морды! – глухого верблюда с плетеным каркасом на горбу. И с пулеметом. Место стрелка, впрочем, пустовало. Следом вышагивал еще один дромадер. На этом тоже покачивалась платформа-станина. Но уже с аркабалистой – с той самой, из которой их обстреляли под Яффой. И тот же самый сарацин, замотанный в тряпки с ног до головы, зорко посматривал по сторонам. Рука – на спусковом механизме: толстая тугая тетива, сплетенная из воловьих жил, сорвется при малейшей опасности. А в желобке арбалетного ложа – убойный свинцовый шарик. Бондок, орех, как его здесь называют. Это Бурцеву уже было известно.
Айтегина оберегали также с полсотни тяжеловооруженных конных телохранителей и столько же лучников. А в свите наиба на молодом жеребце ехала…
– Ядвига! – радостно взревел пан Освальд. – Я-дви-га!
Полячка – разгоряченная и краснощекая – услышала, увидела, замахала ручкой, поворотила коня. Девушке не препятствовали. Теперь нужда в заложнице отпала.
Подъехала Ядвига как какая-нибудь фотомодель. Величественная, прекрасная, соблазнительная и кокетливая.
– Нет, какова, а?! – гордо пробасил добжинец. – Амазонка, а?!
А Бурцеву было грустно. И было тошно. Чего веселиться-то, если смотришь на Ядвигу, а видишь… В общем, одна Агделайда Краковская в мыслях!
Он глянул вверх. Луна-то уже высоко! Слишком высоко. Полная луна…
– Здравствуй, Василий-Вацлав! – улыбнулся Айтегин. – Я рад, что, по милости Аллаха, наш замысел удался, и я вижу тебя в полном здравии.
– Я тоже. Рад. Но давай поговорим об этом позже, наиб. Сейчас мне нужен конь. И желательно порезвее.
– Дайте коня каиду, – распорядился старший эмир.
Один из телохранителей-лучников проворно спрыгнул со скакуна, с почтительным поклоном протянул повод.
– Все, кто со мной, – за мной! – крикнул Бурцев.
Поправил меч на перевязи, перекинул через плечо ремень «шмайсера». Вскочил в седло, стеганул легконогого арабского жеребца. Кто сочтет нужным – догонит.
В цитадель цайткоманды он ворвался вслед за воинами Бейбарса. Через снесенные Ворота Печали влетел. Где-то здесь, за этими воротами, таилась «гроссе магиш атоммине». И здесь же пролегал путь к Аделаиде…
Возле минометной позиции, расстрелянной давеча из орудия «Пантеры», Бурцева нагнала верная Дружина. Все тут! Даже Освальд с Ядвигой. Да и куда добжинец отпустит-то теперь свою зазнобу? И Джеймс – вон он, боится потерять Бурцева из виду, скачет, потрясая длинным тевтонским копьем. Ох, и странно же было видеть тайного убийцу-брави с трехметровым дрыном в руках вместо изящного ножа-кольтелло. И Хабибулла, именем Аллаха поклявшийся всюду следовать за «каидом», мчится рядом на рослом рыцарским жеребце. А Сыма Цзян где? Оба-на! Китаец оказался хитрее всех – сидит на горбу верблюда. На дромадере с пулеметом! Айтегин, видать, позволил. Ну что ж, теперь повоюем!