– Джеймс, у меня нет выбора. Я ищу свою жену. А немцы забрали ее туда, – Бурцев, не оборачиваясь, махнул за спину. – Кроме того, там и только там единственное наше спасение от стрел и сабель Бейбарса. Оставаться здесь – верная смерть.
– Там тоже смерть, не так ли?
– Там Хранители, которые нас не ждут. А еще меньше они ожидают, что кто-либо станет угрожать им их же чудо-оружием.
– Ах, вот как?! Хочешь прихватить с собой гроб Хранителей в качестве оружия устрашения?
– А ты предпочитаешь оставить его Бейбарсу? Вместе с пленным немецким колдуном? И купить тем самым свою жизнь? И подставить под стрелы остальных?
Джеймс скривил губы:
– Никогда не пытайся усовестить брави, русич. Это бесполезно. Меня интересует только информация.
– Ты ее не получишь, если я умру. И немца, которого ты держишь сейчас в своих руках, сарацины тебе не отдадут – не надейся. Так что решай, Джеймс, – ты по-прежнему с нами или как? И решай быстро – это сейчас в твоих интересах.
Джеймс хмыкнул:
– Значит, логово Хранителей, говоришь? Что ж, почему бы и нет. Думаю, Его Святейшество будет доволен моим докладом. Когда мы вернемся. Если вернемся.
Брави сделал шаг назад. К платц-башне. Не отрывая кольтелло от горла немца.
«Ох, и отчаянный же тип!» – со злостью и восхищением подумал Бурцев.
Дружинники ждали, выглядывая из-за камней. Ждали и мамлюки. И в этом тягостном молчаливом ожидании Бурцев шагнул к мототягачу с атомным прицепом. Нужно было рискнуть. Пока пауза. Пока Бейбарс соображает, как бы и гроб Хранителей отбить, и немецкого колдуна не лишиться.
Приподняв подол длинной кольчуги, Бурцев взгромоздился на сиденье водителя. М-да, тот еще тарантас! Мощный полугусеничный мотоцикл-транспортер – мечта любого байкера. Все простенько и сердито, незатейливо и функционально. Двигатель запускается электростартером. Имеется и заводная рукоять. Под рукой – рычаг привода коробки передач. Три передних передачи. Одна – заднего хода. Рядом – рычаг переключения демультипликатора. Педаль тормоза – у правой ноги. Тормоз стоит на фиксаторе. Бурцев снял педаль с защелки. Теперь можно ехать.
«Кеттенкрафтрад» плюнул вонючим выхлопом, раскатисто затарахтел, пугнув коней и воинов Бейбарса. Дернулся, тронулся, заскрипел гусеницами, сдвинул с места прицеп, пополз натужно, потащил «гроссе магиш атоммине»…
Бурцев рулил… Наверное, выглядел он сейчас весьма колоритно. Круче, чем в кабине «опеля». Да чего там – по-дурацки выглядел. Рыцарь при полном доспехе, в шлеме-ведре, в белой накидке с черным тевтонским крестом, восседает на тарахтящей полугусеничной мототачке, позвякивает железом и газует, газует…