Теперь я не жалел коней, выжимая из болида все возможное. Мы успели удалиться на пару сотен километров от города, надеясь на удачу, теперь предстояло проделать тот же путь в обратном направлении, надеясь на ту же самую удачу. Где в жизни логика?
Я сосредоточенно вглядывался в пятно света на дороге, слушая монотонную песню Ванкеля, пассажир поглаживал ствол Макара, задумчиво жуя губы. Время было уже позднее, и за полчаса не попался ни один автомобиль. Даже областные гайцы привыкшие ко всему, в том числе и таким скоростям, к счастью, уже отправились по домам.
Мимо пролетали небольшие города, совсем крошечные селения, окна в которых давно погасли, леса, поля, железнодорожные переезды. Все оставалось позади, а Челябинск с клубом с каждой секундой становился все ближе и ближе. Все ближе и ближе становился тот миг, когда я отдам эту кучу баксов за Татьяну. А интересно, сколько же их там? Какова цена жизни моей супруги? Стоит ли она того?
— О чем думаешь? — поинтересовался Саша.
Застигнутый на самом интересном месте я не сразу нашел, что ответить. Сказать правду я не мог, мысли меня самого пугали. Чертова куча баксов… целое состояние. Отдать их за пустоголовую избалованную девчонку? Я уже и не знал, мои ли это мысли, и, если мои, всерьез ли я это подумал?
— Не имею такой дурной привычки, — ответил я после недолгого замешательства.
— Значит тебе повезло, — произнес Пчелкин. — Повезло, что я за тебя думаю.
— Что бы я без тебя делал? — буркнул я.
Это, если и вопрос — то чисто риторический. Жил бы спокойно в свое удовольствие — вот что я делал бы без такого друга.
— Саш, там такая уйма денег, такая куча… ты представляешь, как можно жить с такими деньжищами? — начал тезка.
— В общем, догадываюсь, — кивнул я, понимая, куда он клонит. — Но ты же не думаешь, что тебя никто не будет искать?
— Это не вопрос, — отмахнулся Пчелкин. — С такой прорвой бабла можно уехать хоть к черту на кулички и жить там спокойно.
— Давай короче. Что ты хочешь сказать?
— Зачем он тебе нужна? Твоя Таня? С этими…
— Ты поосторожнее, — предостерег я. — Она — моя жена.
— И что? — усмехнулся Саша. — Ты готов отдать ради нее все это?
— Да, — отрезал я.
— Почему?
— Эх, братишка, — вздохнул я. — Знаешь… кажется, я ее люблю.
— Кажется? — повысил голос пассажир. — Кажется? За такую кучу бабок ты должен быть точно уверен.
— Я… — начал я и запнулся.
Уверен? С тех пор, как я связался с этим клубом, я уже ни в чем не уверен. Какого черта? Какого, я спрашиваю, черта? Я — не коммерсант, я — гонщик. Если и коммерсант — не такой. Не таким я себя видел или хотел видеть.