— Эх, Саша, Саша, — вздохнул опер. — Даже если их и удастся посадить… подчеркиваю — даже если, поскольку деньги имеют гораздо больший вес, чем УК… рано или поздно они выйдут — и что тогда? Думаешь, они тебе простят? Нет, Саша, не простят.
— И что ты предлагаешь?
— Стравить их. Пусть шакалы перегрызутся. Собаке — собачья смерть, пусть сами себя накажут, — Дима громыхнул по столу кулаком.
— Ага, — кивнул я. — Собаке — собачья смерть.
Собакин посмотрел в мои глаза и громко рассмеялся. До него, наконец, дошел свой же каламбур.
— Точно не будешь? — утонил капитан, подняв бутылку.
— Точно — заверил я.
Тем более, свою рюмку я уже использовал в качестве пепельницы. Опер налил себе еще стопку, и замахнул ее так же без закуски. Чувствуется опыт, приобретаемый только в двух местах: в вооруженных силах и внутренних органах.
Не было и восьми утра, как мы начали приготовления. Первым делом Собакин опохмелился, потом достал из ниши между сейфом и стенкой продолговатый сверток.
— Это что? — поинтересовался я.
— Подарок от Дудаева, — ответил Дима, разворачивая мешковину. — Знаешь, что это?
Капитан положил на стол тускло блестящую "плетку" с накрученным на ствол глушителем.
— Знаешь, — усмехнулся я. — Sig-Sauer SSG 3000, калибр 7,62мм НАТО, емкость магазина — пять пат…
— Хватит, — буркнул опер, недовольный, что его эрудиции места не осталось. — Откуда знаешь?
— Сам же рассказывал, — пожал я плечами, — Когда из Чечни ее привез.
— Да? Тьфу, точно, — вспомнил Дима. — Жаль, патронов мало.
Он достал из сейфа коробку, в которой бренчали всего два патрона к трофейной винтовке.
— Бронебойно-зажигательные, — пояснил Собакин. — На особый случай берег.
Поклацав затвором, капитан засунул оба патрона в магазин и, с сухим щелчком, вогнал его в пазы. Снова завернув оружие в мешковину, Дима махнул рукой и мы вышли на улицу. Из багажника Grenada опер извлек двадцатилитровую канистру и забросил ее вместе с винтовкой в джип.
Разместились так же, как и вчера: мент в Pagero, я — в "прицепе". Внедорожник вырулил из ворот РУВД, и связка из двух автомобилей направилась в сторону Градского Прииска. На сей раз никто никуда не торопился — времени было вагон.
На первой же попавшейся заправке капитан залил полную канистру бензина. Зачем? Турбодизелю внедорожника оно совершенно не нужно, дрэгстеру со снятой коробкой — тем более. Спрашивать я не стал. Важность грядущего момента все больше довлела надо мной, что-то говорить, о чем-то расспрашивать не было никакого желания. Я молча курил сигарету за сигаретой.
До пункта назначения мы добрались часа за два до полудня. Более подходящее место найти трудно. Старое кладбище с покосившейся оградой и деревянными крестами вместо плит с трех сторон упиралось в березняк, а с четвертой простиралась обширная пустошь. Эта поляна так и просила чтобы на нее поставили "восьмерку", а пригорок, скрытый листвой, как нельзя лучше подходил для засады.