Из соседней комнаты в дежурку стремительно вошел Буров. Крепко сжатые губы делали его лицо строгим. Он быстро цепким взглядом окинул каждого и каждому пожал руку.
— Твои комсомольцы, Матвей?
— Да, вот направление.
— С охотой идете к нам работать? Вечером явиться на совещание. Придут еще товарищи по путевкам горкома партии.
— Мы здесь будем. Вот только насчет комнаты смотаемся. Посмотрим, что там да как — и обратно. Полчаса — не больше, товарищ Буров.
Сказав это, Матвей повернулся к ребятам и заметил, как напряженны стали их лица, а глаза, очевидно, помимо воли уставились на невысокого худощавого человека по фамилии Буров. Бойченко не сразу понял, в чем дело, а потом сообразил: по городу уже расползались обывательские слухи, впрочем, может, и не обывательские, просто — вражеские, что «из самой Москвы в Николаев прибыл самый страшный чекист Буров».
— Идемте, хлопцы, — сказал Матвей, обнимая ребят за плечи, — а то глаза сломаете.
Буров, очевидно, понял, в чем дело, и улыбнулся:
— До встречи, хлопцы! Устраивайтесь! — суровое лицо его мгновенно преобразилось, глаза с искринкой стали чуть хитроватыми, добрыми.
А Валентина все стояла поодаль, по-прежнему обойденная вниманием присутствующих. От обиды она раскраснелась и едва сдерживала слезы. Буров подошел к ней.
— Что, курносая, нахмурилась? Сама виновата, что в сторонке стоишь. У хлопцев локти сильнее? Так ты видом бери. Как фамилия?
— Пройда. Валя Пройда.
— И с такой фамилией позади хлопцев стоять?! — Буров, продолжая улыбаться, легонько хлопнул вконец засмущавшуюся девушку по плечу. — Давно в комсомоле? Печатать умеешь?
Покраснев до того, что в глазах проступили слезы, Валя ответила сбивчиво:
— В комсомоле? Вчера приняли…
И она рассказала, что была сочувствующей, помогала расклеивать листовки, что отец ее недавно умер от тифа, брат служит на финской границе, а мать шьет на дому, больная она.
— Валя, — серьезно спросил Буров, — твоя мама знает, что ты будешь работать у нас?
Посерьезнела, перестала смущаться и Валя, сказала просто:
— Про комсомол мама знает. Про ЧК — кет.
— Вот что. Валя, ты обязательно скажи маме, что будешь работать у нас секретарем. Поняла?
— Да, товарищ Буров.
— Обязательно скажи… Товарищ Каминский, — повернулся Буров к дежурному и распорядился: — Вызови коменданта, пусть выдаст Валентине Михайловне Пройде пшена и подсолнечного масла, что положено на трехдневный паек бойцу.
— Есть! — отчеканил Яша. Буров снова улыбнулся девушке:
— Работа у тебя, так сказать, и умственная и физическая… Да исхудала ты, Валя Пройда. Этак скоро насквозь просвечиваться будешь. Ну и обмундируем тебя. Чего в мешковине щеголять?!