«Глухой» фармацевт (Спектор) - страница 4

Едва по мостовой зацокали копыта красных конников, как, несмотря на ранний час, из домов на улицы повысыпали жители. Слободка первой встречала освободителей: у обочин толпились старики, женщины, дети. Мужчин почти не было видно, они находились на другой стороне города, откуда слышалась стрельба. Бой у Варваровского моста не затихал. Хозяйки, встававшие спозаранок. подбегали к бойцам и совали им в руки кто пирожки, кто кринку теплого молока с аппетитной рыжей пенкой… И потом женщины подолгу стояли у обочины, глядя вслед бойцам и уголками платков вытирали слезы.

Из рядов кричали:

— Гражданочка! Будь ласка! Добеги до Девятой Слободской, дом семнадцать. Нечипоренко спроси. Скажи, что Гриша здесь. Вместе с Красной Армией вернулся!

Менялись адреса, но просьбы оставались прежними. Ушедшие отстаивать Советскую власть возвращались победителями.

Колонны конников сменили шеренги пехоты. Вступившие в город красные войска направлялись к площади Коммунаров. Там меж заводскими воротами «Рассуд» и мрачного вида зданием флотского полуэкипажа[2] стояла наскоро сколоченная трибуна, украшенная алыми флагами и транспарантами. Площадь была наполнена народом.

Седой рабочий-судостроитель, сжав кепку в руке, громко кричал с трибуны слова приветствия.

— Товарищи красноармейцы! Освободители наши! Большое вам спасибо от всего рабочего класса! Здесь, вот на этом месте, совсем недавно, в ночь на двадцатое ноября, были замучены коммунисты, комсомольцы, беспартийные труженики — шестьдесят один человек! Остановитесь, бойцы революции! Почтим память павших коммунаров минутой молчания!

И по приказу командиров, эскадроны, батальоны останавливались, чтобы почтить память тех, кто отдал жизнь за правое дело. И шли дальше, через центр города в сторону Варваровского моста, чтобы вступить в бой.

Перед выходом на площадь трое всадников отделились от эскадрона, отъехали в сторону. Но Саша Троян слишком вжился в роль бойца. Тараща и без того большие, чуть навыкате, близорукие глаза, он теребил повод разгоряченного коня:

— Хлопцы! Чего мы тут прозябать будем? Айда с этим эскадроном на фронт! Там веселее! Чего бы и нам не рубать беляков?!

Вид у Саши был взъерошенный. Давно не стриженые волосы патлами торчали из-под кепки. Он часто снимал очки и протирал стекла засаленной подкладкой своего видавшего виды головного убора. Тогда Саша замолкал, и на лице его появлялось беспомощное выражение.

Костя Решетняк, красовавшийся в кавалерийской шинели и буденовке, снисходительно посматривал на своего воинственно настроенного товарища и помалкивал. Уж больно не походил Сашка на бойца. Но Троян не унимался: