Зачем я пыталась разжечь огонек ревности в сердце мистера Рочестера, Бог знает. Но это казалось мне единственно возможным и наиболее правдивым стилем наших сложившихся взаимоотношений. Но мистер Рочестер не хотел понимать и принимать моей игры.
Он вяло опустился на постель.
— Я думаю, Марк и его друг Джон Стикс занимаются здесь слоновой костью.
— Да, — попробовала улыбнуться я, обнимая мужа, — я не подходящая для него дама…
— Не беспокойся, мы здесь тоже займемся делами… Ты, конечно знаешь, что мы попробуем с чаеводства.
Я была ошеломлена. Ничего подобного мне не могло прийти в голову. Кроме того, ни я, ни мистер Рочестер не имели даже представления о том, как растет чай.
— Но я думаю… ты еще не вложил в это деньги? — спросила я у мужа. — Мы ведь договаривались совсем о другом…
— Ничего, ничего, — мистер Рочестер встал и возбужденно зашагал по комнате, тень его казалась огромной, — все будет в порядке, — он как-то неестественно улыбнулся. — Да и какая тебе, Джен, разница?
— Но я приехала сюда совсем не для того, чтобы выращивать чай! — воскликнула я с досадой.
Мистер Рочестер, увидев слезы на моем лице, недовольно поморщился и задул свечи.
— По-моему, Джен, ты устала, — услышала я в темноте его голос: — Спокойной ночи!
— Спокойной ночи! — сквозь слезы прошептала я.
За окном брезжил рассвет.
Гладь реки, раскинувшейся широкой лентой, ослепительно сверкала, наполняясь солнцем.
Я распахнула окно.
Свет, подобно фантастическому ливню, обрушивался сверху. Потом стекал с гор на берег реки, как золотистый шелк на тело женщины.
Розоватые, белые, пурпурные и голубые лепестки опадали с цветов, кружились на хрустальной поверхности реки.
Воздух, хмельной, жаркий и чистый, начинал струиться вдали. Мохнатые, бархатные шмели гудели певучим баском, суетливые пчелы мелькали пыльными брюшками, роясь в цветах. Они вдруг срывались и быстрой черной точкой таяли над полями.
Надсаживаясь, звонко и хрипло кричали павлины, скрытые пышной зеленью.
Незнакомый мне, удивительный мир кипел, как горный ключ. Откуда-то доносились веселые голоса, звонкое пение, переливистая речь.
Одевшись, я вышла из дома на веранду.
— Доброе утро, миссис Рочестер! — сказал слуга, молодой индус по имени Радж.
— Доброе утро! — охотно откликнулась я на его приветствие. — А где мистер Рочестер?
— Он уехал на охоту, — с улыбкой сказал Радж. Мне едва удалось скрыть недоумение.
— Он сказал, когда вернется?
— Он сказал, что вернется до начала дождя.
— А что, сегодня будет дождь? — спросила я, с опаской глядя на безоблачное небо.
Радж улыбнулся.