Выслушав это известие, Радж глубоко задумался.
— Там, где сейчас находится ваш муж, миссис Рочестер, — сказал наконец он после долгого молчания, — не место женщине… такой, как вы… Я не понимаю, как мистеру Рочестеру могла прийти в голову такая мысль…
Однако другого выхода у нас не было. В письме не излагались причины, из которых вытекало решение. И через неделю мы отправились в путь.
В течение десяти дней пятеро замкнутых, молчаливых индусов сопровождали меня. Этими людьми руководил Радж. Путешествие наше укладывалось на своеобразной карте индусов в несколько линий, в которых я не понимала ничего. Какими-то сложными знаками помечались стоянки, опасные места, ущелья. От периферии карты они стягивались, кружась, к некоему центру.
День и ночь двигались мы в знойных песках, переходили горные кручи, и моя душа, искавшая опору для себя в этом путешествии, затосковала, подойдя к мрачной черте.
День за днем мы глубже и глубже проникали в горы, у нескольких моих спутников началась лихорадка. У Раджа, волокущего на своей спине поочередно то одного, то другого из изможденных спутников, оказалась светлая и чистая душа, готовая на жертвы ради спасения ближних.
В тени больших лесов, по дубравам, пушистым и перистым от папоротников, вверх по голым склонам гор, скользким от сожженной солнцем травы, а затем вновь в прохладе лесов, неутомимо шагал Радж.
В сумерках, оглядываясь на гигантские хребты, оставленные позади, Радж намечал новые переходы, а иногда, задержавшись на вершине какого-нибудь перевала, со страстью протягивал руку к ослепительно белому солнцу.
На рассвете застывшая голубизна неба вспыхивала буйным пламенем, и мне иногда удавалось запечатлеть это чудо на бумаге.
Через несколько дней мне показалось, что мы сбились с дороги.
— Радж, — обратилась я к своему провожатому, — нельзя же все время идти только прямо… Мы могли бы, наверное, держаться какой-нибудь тропы или дороги…
Но Радж, как истинный индус, не мог не шагать напрямик по косогорам или крутым осыпям. Он объяснял мне, что человек, выросший в горах, как он, способен угадывать направление.
Таким образом, задыхаясь, мы должны были карабкаться в гору еще и еще, обходить по краю обрывы, спускаться лесом на дорогу.
Под холодным лунным светом мы поднялись на перевал, вышли на травянистые склоны и, пройдя через лес, снова попали на луга.
Я совершенно отчетливо почувствовала, что мы заблудились.
Радж, взойдя на новый холм, вдруг заметил, что какой-то рог у дальней горы чуть-чуть изменил очертания… И нам нужно было идти прямо…
В конце концов мы вступили в совершенно обособленный мир — обширную долину, где высокие холмы, казалось, были сложены просто из щебня, или отбросов с горных отрогов…