Молодой слон приблизился к своей избраннице и изверг на нее целый поток воды. Она ответила ему тем же самым. Он попытался схватить ее за хобот, но она ловко увернулась и побежала. Он тотчас настиг ее. Их хоботы сплелись. Началась любовная игра.
Отпустив хобот слонихи, молодой слон засунул кончик своего хобота ей в рот, она слегка прикусила его, а он подпрыгнул, будто ему было очень больно…
Так повторилось несколько раз. Слониха придвинулась ближе. Он принялся ощупывать её туловище хоботом, но она вдруг пустилась бежать, и призывно затрубила.
— Это означает: следуй за мной! — тихо сказал Джон.
Молодой слон повернулся, чтобы броситься за нею, но в ту же минуту услышал сзади грозный рев. Земля содрогнулась под тяжелой поступью его отца. Тут же отец нанес своему сыну тяжелый удар головой. Молодой слон еле устоял на ногах.
Из прибрежных зарослей снова послышался трубный призыв. Бросив быстрый взгляд в ту сторону, молодой слон, оглушительно трубя, двинулся на вожака.
Они то сцеплялись хоботами, то сталкивались лбами, то, встав на задние ноги, старались опрокинуть друг друга.
Схватка длилась довольно долго.
Мы с Джоном смотрели, затаив дыхание, тесно прижавшись друг к другу.
Громовым эхом отдавались в горах трубные крики противников. Наконец молодой слон поранил глаз отцу. Тот взревел от боли и ярости и вонзил свой уцелевший бивень в переднюю ногу сыну. Фонтаном брызнула кровь. И в тот же миг молодой слон — он оказался на небольшом пригорке — обрушился всей своей тяжестью на вожака. Оба повалились на землю. Первым, однако, удалось подняться сыну. Он прыгнул на отца и, обвив хоботом его бивень, сломал.
С победным кличем молодой слон помчался к своей избраннице. Отец протрубил ему вслед что-то очень гневное, но преследовать не стал.
Осторожно, держась за руки, мы с Джоном выбрались из зарослей.
Узкая дорога, которая кружила и стремилась все выше и выше по горным отрогам, румянец зари, ряды ветвистых кактусов на каменистых склонах, тысячи горных ручьев, трескотня обезьян, вздымающиеся один над другим величественные деревья с опущенными ветвями; вид на равнины, расстилающиеся далеко внизу, непрестанное гудение рожков, в которые трубили наши спутники-индусы, остановки для молитв, вечерние беседы на стоянках — все это побуждало сердце мое петь и трепетать в груди.
— Прекраснейшая страна, — часто говорил Джон во время ночных стоянок индусам. — Мне бы хотелось умереть здесь, в горах…
— Ты не понимаешь, какая это честь — умереть в горах, — отвечал Асгар. — Сначала поднимись и пройди по дороге до самой вершины, а там на некоторое время забудь, что ты когда-то жил среди людей, тогда ты встретишь Божественного учителя. Запомни мои слова.