— Да…
Я снова увидела то, что случилось со мной в раннем детстве, когда впечатления от пережитого связывались для меня простыми словами: «это уже было раньше…»
Так я чувствовала тогда…
Однажды вместе с миссис Рид и ее дочерьми мне пришлось ночевать в каком-то незнакомом доме, куда миссис Рид была приглашена в гости…
Именно в ту ночь произошли события, о которых я никому не рассказывала, но которые снова увидела теперь с поразительной четкостью.
Я снова слышала бой часов на Соборе (правда, не такой родной и близкий, как в детстве, и не такой пугающий и оглушительный, как в Ловудском приюте).
Было четыре часа ночи.
Я тогда поняла, что мне нестерпимо хочется в уборную. Я позвала няньку Бесси, но никто не откликнулся.
— Я хочу в уборную! — снова проговорила я.
И, открыв глаза, поняла, что нахожусь в чужом доме. Я выбралась из-под одеяла, и в одной ночной сорочке, начала лихорадочно искать горшок. Но горшка нигде не было.
— Горшка здесь нет, придется идти в уборную, — сказала я сама себе.
С трудом сдерживаясь, я отправилась в путешествие по незнакомому дому. В окно втекал бледный рассвет.
— Будем надеяться, что здесь нет привидений, — сказала я, чтобы как-то себя ободрить. Все увиденное тогда сбило меня с толку. Коридоры и неожиданно открывающиеся комнаты, забитые хламом, какими-то стульями, картинами, драгоценностями, книгами…
Я слышала чей-то приглушенный храп, одна дверь была приоткрыта. На высоком ложе спал мистер Брокльхерст, он лежал точно король в саркофаге.
Рядом с ним спала миссис Рид. Мне стало как-то не по себе. «Как здесь оказался мистер Брокльхерст, да еще рядом с миссис Рид?» — подумала я.
Я посмотрела на спящего как на грозного врага, с некоторым отвращением и страхом.
Сделав еще несколько шагов, я нашла наконец уборную.
— Теперь надо найти дорогу обратно… Вероятно, это будет не так просто, — произнесла я вслух.
Я открыла одну из дверей и поняла, что попала не туда. Неприятное, леденящее чувство заставило меня присесть на ближайший стул и крепко зажмуриться, чтобы отогнать страх или сдержать слезы…
Когда я опять открыла глаза, я увидела перед собой покойного отца, который смотрел на меня добрым озабоченным взглядом.
Я не испугалась, но и не очень обрадовалась. Я отвела глаза. Мой отец осторожно опустился в невысокое кресло и, благодаря этому, стал ниже меня ростом.
— Я не виноват, Джен, что все пошло вкривь и вкось, — сказал он. — Я бессилен, дочка. Ужасно стоять рядом и видеть, как ты все время страдаешь… Не знаю, за какие грехи я осужден жить в таком аду…
— Можешь держаться подальше, как все другие, — сказала я ему.