– Ты, что ли, тот самый грузовик?
– Можешь прозаложить за это свою задницу.
– Я рада. Продолжай смотреть.
Я начал нажимать на клавишу мышки, все больше увеличивая скорость – в четыре раз выше обычной, в восемь, шестнадцать, наконец, в тридцать два. Время проносилось быстро. Час. Девяносто минут. Затем изображение застыло. Водитель такси перестал двигаться. Довольно долго он лежал совершенно неподвижно, потом на экране появилась Лиля Хос. Я нажал на кнопку «пуск», и скорость стала обычной. Лиля наклонилась над таксистом, пощупала пульс, подняла голову и радостно улыбнулась.
Прямо в камеру.
Для меня.
– Запись закончилась? – спросила она.
– Да, – ответил я.
– Какое разочарование. Он продержался совсем недолго, оказался больным. У него были паразиты. Глисты. Мы видели, как они извивались в его кишках. Это было отвратительно. Наверное, они умерли вместе с ним. Паразиты умирают, если гибнет их хозяин.
– Как умрешь и ты.
– Мы все умрем, Ричер. Вопрос лишь в том, как и когда.
У меня за спиной один из менеджеров встал и направился к двери. Я повернулся в кресле так, чтобы заслонить от него экран. Не думаю, что мне это удалось. Он бросил на меня странный взгляд и вышел из комнаты.
Или услышал конец нашего разговора.
– Продолжай смотреть, – послышался голос Лили.
Я снова включил быструю перемотку. Мертвый водитель такси несколько мгновений лежал где-то в предместьях Кабула, потом изображение исчезло, и по экрану побежали черно-белые полосы. Наконец появилась новая картинка. Я нажал кнопку «пуск» и установил нормальную скорость. На сей раз все происходило в помещении, где горел такой же яркий свет. Но мне не удалось определить, ночь это или день и где установлена камера. Возможно, в подвале. Стены и пол были выкрашены в белый цвет. В центре находился широкий плоский блок из камня, похожий на стол, но меньше, чем кусок скалы в Афганистане. Блок имел прямоугольную форму и был сделан с вполне определенной целью. Вероятно, когда-то он служил частью какой-то старой кухни. К нему был привязан огромный молодой парень, вдвое моложе меня и процентов на двадцать крупнее во всех измерениях.
«Он состоит из трехсот фунтов мышц, – сказал Джейкоб Марк. – Питер собирается в НФЛ».
– Ты его видишь? – спросила Лиля Хос.
– Я его вижу.
Он был обнажен и казался очень белым в ярком свете ламп. Питер Молина совсем не походил на водителя такси из Кабула. Бледная кожа, растрепанные светлые волосы, гладко выбритое лицо. Однако двигался он так же, его голова дергалась из стороны в сторону, и он кричал те же слова: «Нет!» и «Пожалуйста!», узнаваемые на любом языке. Только сейчас это был английский. Я легко смог прочитать их по его губам. И даже чувствовал интонацию. Главным образом, он не верил, что это происходит с ним. Так ведут себя люди, которые начинают понимать, что пустые угрозы или жестокие шутки оказываются вполне реальными.