Но бесшабашность эта проявляется только вне работы. В кресле корабля его словно подменяли, более четкого и дисциплинированного бортинженера еще поискать! Но вот глаз этот хитрющий…
— Сорок секунд, — четко подтвердил Гагарин. — Платформы согласованы, отсчет идет по плану. Давление в баках «блока В» в норме. Тридцать секунд. Наддув системы двигателей малой тяги.
Бесцельно плавающий по кабине талисман вдруг словно ожил и, полностью размотав свой шнурок, неторопливо повис примерно вдоль продольной оси корабля, упруго подпрыгивая и болтаясь из стороны в сторону.
— Малая тяга, — доложил бортинженер. — Осаждение топлива в норме. Готовность к запуску «блока В».
— «Соколы», я «Заря», есть готовность к запуску, — подтвердила Земля голосом Двадцатого. — Удачи, орелики!
Очень хотелось ответить Главному, поблагодарить его, но «орелики» предпочли промолчать, впившись глазами в цифры последнего отсчета. Время поговорить еще будет, а эти последние секунды перед стартом в глубокий космос уже почти закончились…
— Есть запуск, — доложил Андриян, почувствовав легкий толчок тяги.
— Тридцать процентов, — уточнил Гагарин. — Все в норме, начинаем увеличивать тягу.
Теперь космонавтов «прижало» чуть сильнее, но это даже не перегрузка, а так, «недогрузка» какая-то… Талисман успокоился и висел на своей ниточке ровно, почти не раскачиваясь.
— Сто процентов тяги, — сообщил бортинженер. — Стабилизация устойчивая, платформы согласованы.
— «Соколы», я «Заря», наблюдаем набор скорости, — отозвалась Земля. — Машина идет хорошо, устойчиво!
Машина идет, топливо сгорает в почти невидимом голубоватом факеле, масса всей конструкции уменьшается. И при неизменной тяге это означает, что ускорение постепенно нарастает. Вот уже почти «единичка» образовалась к концу четырехминутного включения. И все равно, никакая это не перегрузка для того, кто испытал «восьмерку» при неуправляемом спуске…
— Готовность к дросселированию, — предупредил бортинженер, сверившись со своими приборами.
Действительно, в конце активного участка тяга двигателя снижалась, чтобы более точно произвести отсечку по фактическому набору скорости. Если же отсечка по какой-то причине не произойдет автоматически, космонавты остановят двигатель «вручную».
— Тяга тридцать процентов, — доложил Гагарин. — Отсечка через девять секунд… Пять… Три, два, один, отсечка! Платформы согласованы, мы на траектории.
— Молодец, Юрка, — от души ответил Николаев. — Жаль, нельзя чуть газку прибавить и догнать этих…
Об американцах они вспоминали неохотно, и даже ревниво. Шустрые янки опередили советских летчиков на целых двое суток и теперь увидят Луну вблизи, когда Николаев и Гагарин едва преодолеют половину пути. Хотя тот факт, что разминулись всего на два дня, можно считать форменным чудом, если вспомнить, как долго обе стороны готовились к полету и сколько раз все откладывалось. Первоначальные, оптимистические планы американцев предполагали старт в марте или в самом начале апреля. Узнав об этом, советское руководство впало в легкую истерику, потребовав ни в коем случае не отстать. Королев, неплохо зная состояние дел за океаном, успокоил всех и авторитетно заявил, что никто никуда не полетит ни в апреле, ни в мае, ни даже в июне с июлем, и это как минимум! А какие еще «бобики» вылезут, никто и предположить не мог.