– Тем не менее.
– И все же… За что будет третий тост?
– За лиру и перо.
– В смысле?
– Просто в той компании людей, с которыми я общаюсь, все либо рифмоплеты, либо музыканты, либо и то, и другое. Поэтому "за лиру и перо" – это наш постоянный тост.
– Ну тогда ладно – Юрка улыбнулся, выпил, поменял диск, и медляки продолжились. – У тебя неплохой музыкальный вкус. И на чтиво тоже, кстати.
– Ты говоришь это с таким удивлением…
– Просто ты совершенно не похожа на девушек, с которыми я обычно общаюсь.
– Это плохо?
– Да нет, почему. Просто непривычно.
– Вот это ничего себе! – Надюха появилась, как всегда, "вовремя". Юрка изобразил выражение лица "перекосил я рыло", а я выдавила доброжелательную улыбку. – К вам можно присоединиться?
– Я уже ухожу. – недовольный Надькиным явлением, Юрка поднялся и действительно собрался уходить.
– Оль, ты меня проводишь?
– А что, сам дороги не найдешь? – наглела Надька. Юрка молча смерил ее своим тяжелым взглядом, и Надька заткнулась.
– Подожди, я сейчас, – поторопилась я исправить ситуацию.
– Пошли, – бросил он через плечо, и мы через сад направились к калитке. Около калитки я придержала его за руку.
– Извини ее, ладно? Она не всегда такая мерзкая. Понятия не имею, что на нее нашло.
– Зато я имею. Она пыталась меня склеить, а я ее отшил.
– Тогда все понятно. Тем более на нее внимания не обращай. И. кстати, спасибо за классный вечер.
– Тебе понравилось?
– Охота спрашивать!
– А мне показалось, что я тебя заразил своим нехорошим настроением. Ты такая печальная и задумчивая была.
– Правда? А мне было так хорошо… спокойно, надежно и… умиротворенно что ли… Извини, что она все испортила.
– Я с таким же основанием у тебя за это прощения просить могу. Тем более все испортить она не могла. Я завтра в центр еду. Ты не хочешь со мной?
– Это приглашение?
– Угу. Кстати, ты ничего не имеешь против поездки на мотоцикле?
– Ничего.
– Ну вот и хорошо. Только как быть с твоей сонливостью?
– Ради такого дела могу проснуться пораньше.
– Сильно сомневаюсь, конечно, но ладно. Тогда все. До завтра. Я за тобой заеду.
Юрка улыбнулся, пожелал мне спокойной ночи и… поцеловал меня в щеку. Он-то ушел, насвистывая, а я минуты две не могла оторваться от калитки, в которую судорожно вцепилась. Наконец, я сделала над собой усилие, пришла в себя, вернулась к дому, с удовольствием сказала Надьке, что она дура и со спокойной совестью легла спать.
Утром я, конечно же, проснулась только с Юркиной помощью. И пока я одевалась, он вволю повозмущался по поводу моей способности спать. Надькин взгляд можно было не переводить, но мне это было сугубо фиолетово. Если уж хоть немного везет, глупо этим не воспользоваться.