Короче, общались мы с ним таким образом довольно долго. Встречались на сейшенах, шлялись по улицам, зависали в кафешках. Сказать, что мы были крутыми друзьями? Да нет. Иначе мы встречались бы чаще. Мы были просто хорошими знакомыми, и нас это вполне устраивало. У нас с Сережкой была куча общих знакомых и куча необщих. Нас постоянно кто-то окликал, здоровался, базарил о делах, и мы улыбались. Среди наших общих знакомых была одна подруга, которую звали Маринкой, и которую мне хотелось бы представить вам, как полную дуру. Только вся загвоздка в том, что дурой она не была вовсе. Просто у нее был мерзкий характер, и мозги в соответствии с этим были вывернуты в жутко противную для всех сторону. Я могла бы сказать, что она была мымрой и грымзой, но это было совершенно не так. Она была довольно симпатичной девчонкой, приятной в общении и не лишенной некоторых талантов. Маринка вообще была бы нормальным человеком, если бы не ее вреднячество.
Сказать, что я ее не любила? Это было бы слишком просто. Ненавидела? Это было бы слишком глупо с моей стороны. Она меня просто жутко бесила. Впрочем, отдать мне должное, я вызывала у нее такое же чувство. Однако, несмотря на все это, мы считались подругами. А что? Да мы плохо себя чувствовали, когда долгое время не встречались, чтобы поизмываться друг над другом. Скажем прямо, меня в компании любили гораздо больше. (В конце концов, могу же я как автор произведения (а значит хозяин положения) иметь какие-то преимущества!) Ну так вот. Началась вся эта история с того, что Маринка как-то раз очень полюбила Сережку. Конечно, не мне ей диктовать, кого любить, я сама слишком часто влюбляюсь в абсолютно неподходящих людей. Не мне диктовать и то, как надо влюбляться. Ну нравится ей гоняться за мужиками – пусть гоняется, это ее проблемы. Я даже не могу удивиться тому факту, что она внезапно влюбилась в давно уже знакомого парня. Кому-кому, а мне хорошо известно, что очень часто случается непредвиденное. Казалось бы: ну хороший парень, ну классный приятель… и вот знаешь его знаешь, знаешь его знаешь, а потом просыпаешься одним прекрасным утром и понимаешь, что не можешь без него жить.
Я не знаю, почему я ввязалась в данную авантюру. Сережку ревновала? Да ничего подобного. Он мне тогда до смерти не нужен был. Просто у меня было хорошее настроение от общения с ним, просто Маринка в очередной раз достала меня своим ехидством, просто… да в конце концов, мне было просто жалко для нее Сережки! На мое счастье, Сережка недолюбливал Маринку вместе со мной. А влюбленная Маринка начала его осаду по всем правилам и в соответствии с собственными представлениями о завоевании мужчин. Сначала Сережка над этим прикалывался, потом начал раздражаться, затем беситься, и, в конце концов, Маринка так его достала, что он взвыл. Обо всем этом я узнавала из десятых рук, поскольку Маринка партизански отмалчивалась, а Сережку я видела редко. Когда же, наконец, мы с ним все-таки встретились, то Сережка своим возмущением по поводу Маринки просто пролил бальзам на мою душу, только недавно вышеупомянутой Маринкой уколотую. Я с таким воодушевлением поддержала Сережкину идею о том, что Маринка – редиска, что он готов был поставить мне за это памятник. Хотя бы из консервных банок.