Он оказался оборотнем… Должно быть, все дело было в кровосмешении, которое провели на ритуале друиды, и теперь я тоже не совсем человек. Хотя за собой никаких странностей, кроме одной не замечала: ни тяги к полной луне, ни отросших клыков, ни желтых глаз, ни желания почесать себя ногой за ухом — что в общем-то естественно. А это «кроме» можно списать на хорошие гены или еще что-нибудь подобное… Дело в том, что я… как бы это выразиться — не старею… то есть совсем. Какая была в двадцать три года, такая же осталась и в тридцать четыре. Совершенно такая же. Кажется польза от кровосмешения в их мире такова, что человек может жить столько же, сколько и оборотень. Это, конечно, хорошо, быть долго молодой, вот только что делать, когда все родные и близкие состарятся, и… нет, об этом лучше не думать. Лучше подумать о том, что делать с сыном. В последнее время начались неконтролируемые превращения, и если раньше можно было скрывать его истинную природу, то теперь это становилось все труднее. Тем более, что обернувшись, Володя становился агрессивным и нам с трудом удавалось сдерживать его. Не знаю, с чем связана агрессия, но меня это пугает. К счастью, когда мой муж, Коля, обо всем узнал, то не бросил нас и не стал паниковать. И хотя он ничего не знал о другом мире, справлялся с сыном-оборотнем при его превращениях даже лучше меня.
Пальцы быстро пробежали по грифу зачехленной гитары, с которой я обнималась практически всю дорогу. Класть драгоценный инструмент в багажник не соглашусь ни за что на свете, так что, несмотря на все возражения моего суженого, гитара ехала на переднем сиденье, кое-как поместившись между дверцей и мной.
Неожиданно позади послышался тихий шорох, сменившийся гортанным рычанием. Может, мотор барахлит? Я с легкой тревогой взглянула в зеркало заднего вида. В нем отразились желтые глаза моего сына. Нет, только не это… только не сейчас…
Протяжный вой заглушил даже шум автомобиля, и сорвался на низкие глухие звуки. Сын, сидевший на заднем сиденье, упал на бок, продолжая рычать. Мягкая обивка порвалась под острыми когтями мохнатой лапы.
Что, черт возьми, происходит?!
Дальше все произошло словно в ускоренной съемке, поэтому разобрать что происходит было невозможно.
Угрожающее рычание на заднем сиденье, сильный рывок маленького, но опасного хищника, мой непроизвольный крик, пронзительный сигнал встречного грузовика, лихой поворот, визг тормозов, пронзительная боль, почти мгновенно сменившаяся темнотой и последняя мысль — только бы родные не пострадали. Глупо.