— Да ты что такое говоришь? — испугалась Антонина.
— Я тебе дело говорю.
— Я не смогу. Петька узнает — меня убьет.
— А ему и не обязательно знать. Много он тебе рассказывает?
— Нет, — категорично заявила женщина. — Яне смогу.
— Тогда живи так дальше и стирай белье для его телок.
Не знаю, но мне вдруг больше не захотелось жалеть эту женщину хотя бы потому, что она не жалела сама себя. Мне было страшно подумать, что я вот так бы могла сидеть на ступеньках и ждать своего мужа после любовных утех с другой женщиной. Это же уму непостижимо! Ведь в том, что Петька себя так ведет, виновата сама Антонина, потому что она ему это позволила.
— Я хочу руки на себя наложить, — честно призналась мне женщина.
— А вот это не нужно. Подумай о детях.
— О них Петька подумает.
— Ты уверена? А если нет? Сиротами их оставишь? А ведь он и мачеху может привести — тогда они совсем пропадут. О детях должна думать женщина, а не мужчина. И подумай о себе. Страшно жить так, как живешь ты. Мужиков кругом полно, и на твоем Петьке свет клином не сошелся. Это не тебе тяжело с Петькой жить, а Петьке с тобой не повезло.
— Почему? — Антонина захлопала ресницами и от удивления открыла рот. Видимо, она привыкла к тому, что ее все жалеют, и впервые нашлась собеседница, которая вдруг пожалела не ее, а мужа.
— Потому что тяжело жить с женщиной, у которой нет чувства собственного достоинства, — с вызовом ответила я и подумала, что по-другому до Антонины просто не достучишься, потому что она привыкла считать себя жертвой и совершенно не хочет взглянуть на свою семейную жизнь со стороны. — И не забывай: если тебя не оценил один мужчина, то обязательно оценит другой. Нельзя в этой жизни жить только одними чувствами, нужно еще разум подключать. Освободись от Петра, и жизнь заиграет другими красками. Хорошей жизни у тебя с ним не получилось. Он уже никогда не будет тебя уважать, потому что ты слишком долго позволяла ему вытирать о себя ноги.
— Да кто ты такая, чтобы меня осуждать?! — вдруг взвизгнула Антонина.
— Кричи! — обрадовалась я. — Кричи! Ну, вот же, умеешь! Так почему ты все время молчишь?! Почему ты терпишь, вместо того чтобы глаза ему выцарапать?
— Тебе в этой жизни легче. Ты красивая, — задумчиво произнесла Антонина.
— А ты?
— А я — серая мышь, — вместе со стоном вырвалось у нее. — Меня Петька так и зовет: серая, бледная мышь.
— Я тоже такая была, — призналась я.
— Да ну?
— Честное слово. А затем поняла — хватит! Мышей и так слишком много, я не хочу быть одной из них.
— Да и кому я нужна с тремя детьми?
— Себе, — не раздумывая, ответила я. — Почему ты всегда думаешь о ком-то другом, но никогда не думаешь о себе?! Если ты нужна себе, то, несомненно, найдется человек, которому ты тоже станешь нужна. — Я внимательно посмотрела на Антонину и взволнованно произнесла: — Послушай, а ведь ты красивая женщина. Зачем же ты свою красоту прячешь?!