— Настька, я обгорел. Облез — ужас. У меня кожа слишком чувствительная.
— А ну-ка, покажи!
— Прекрати…
— Ну, покажи… — канючила я, как маленькая девочка.
— Да прекрати ты, я тебе сказал!
Ребята смеялись и уплетали шашлык, запивая его красным вином. Влад взял меня на руки и понес в лес.
— Я хочу тебя, — прошептал он мне на ухо. — Боже, как же давно и сильно я тебя хочу…
А я не стала сопротивляться. Я тоже хотела его, и давно так страстно ни с кем не целовалась. Влад нашел для нас зеленую поляну и опустил меня на траву.
— Ты мне очень сильно нравишься, — горячо шептал Влад, задирая на мне платье.
А я стала расстегивать пуговицы на его рубашке и вдруг резко остановилась.
— Настя, господи, какая у тебя грудь… Какая грудь…
На теле Влада были отчетливо видны следы свежих укусов. Молча я стала осторожно снимать с Влада рубашку и незаметно осматривать его тело. Кто-то сильно его поцарапал: до крови, до шрамов. Влад, потеряв голову, страстно ласкал меня, закрыв глаза. Сняв с Влада рубашку, я интуитивно запустила руку в карман рубашки и… нашла обломок ярко-красного женского ногтя. Мне хотелось закричать на весь лес, но я не стала этого делать, потому что ужасно испугалась. Зажав страшную находку у себя в кулаке, я обратилась к Владу:
— Послушай, хватит. Я больше не хочу!
Влад поднял голову и удивленно посмотрел на меня.
— Настя, я сделаю тебе хорошо, — задыхаясь, прошептал он.
— Нет! — Я резко освободилась из его объятий и принялась поправлять одежду.
— Но почему?
— Потому что одной девушке ты уже сделал плохо.
Я раскрыла ладонь и показала Владу обломок ногтя.
— Что это?
— Это ноготь Марины, которую ты хладнокровно задушил той ночью.
— С чего ты взяла, что это ее ноготь?
Влад хотел выхватить у меня улику, но я крепко зажала ее в кулаке и стала потихоньку пятиться.
— Этот кусочек лежал в кармане твоей рубашки. Видимо, Марина чувствовала, что ты хочешь ее задушить, и сунула тебе в карман эту улику.
— Ты что несешь? С чего ты взяла, что это Маринкин ноготь? Сколько девушек так же ярко красят ногти…
— А это установит экспертиза.
— Какая еще экспертиза?
— Обыкновенная. — Я говорила и по-прежнему пятилась от Влада.
Он поднялся и принялся нервно надевать рубашку.
— Теперь я знаю, почему ты носишь в жару рубашку с длинными рукавами. Совсем не потому, что ты сильно обгорел, а потому, что Марина кусалась, царапалась и сопротивлялась перед тем, как ты ее задушил. Она очень хотела жить, впрочем, как и все мы.
— Что ты такое несешь?
— И я тебе нужна не потому, что нравлюсь, я — твое стопроцентное алиби. Ты боишься, что следователь докопается до сути и алиби, которое обеспечили тебе друзья, не подтвердится. Тогда тебе буду нужна я.