Мне вспоминаются слова Бентона о том, что смерть Марка Бишопа может быть связана с другими смертями: футболиста, найденного в Бостонской бухте в прошлом ноябре, и даже, не исключено, человека из Нортон’с-Вудс. Если Бентон прав, то на Джонни должны были бы повесить все три убийства, но это ведь невозможно. Так, например, во время последнего он находился в Маклине. Я знаю, что он не мог совершить это преступление, и не понимаю, как его можно было подставить в этом случае — не выпустив из Маклина и не вооружив инжекторным ножом.
Бентон пишет очередную записку: «Нам пора». И подчеркивает.
— Ваш сын принимает какие-то лекарства? — спрашиваю я.
— Вообще-то нет.
— Рецептурные или, может быть, те, что в свободной продаже? — Я стараюсь не нажимать, хотя дается это с трудом — мое терпение на исходе. — Может быть, вы все же скажете, что он принимал, прежде чем попал в центр Маклина? Или, может быть, у него есть какие-то другие медицинские проблемы?
Я едва не сказала были вместо есть, как будто он уже умер.
— Э… назальный спрей. Особенно в последнее время.
Бентон поднимает руки ладонями вверх, как бы говоря, что это уже не новость. Он знает, какие лекарства принимает Джонни. Терпение его на исходе, что проявляется в прорывающихся из-под обычной непроницаемости жестах и взглядах. Он хочет, чтобы я поскорее закончила разговор и поехала с ним.
— Почему именно в последнее время? У него появились респираторные проблемы? Аллергия? Астма? — Я достаю пару перчаток и протягиваю Бентону, потом передаю конверт с печаткой.
— Аллергия на животных, пыль, пыльцу, глютен… едва ли не на все. Джонни — аллергик, лечится почти всю свою жизнь. До прошлого лета дела шли неплохо, а потом все вдруг перестало помогать. Сезон для аллергиков был очень тяжелый, к тому же добавился стресс. Он снова начал пользоваться назальным спреем с кортизоном… не могу вспомнить название…
— Кортикостероид?
— Да. Правильно. Я сомневалась, не знала, как это отразится на его состоянии и поведении. Бессонница, перепады в настроении, раздражительность. При обострениях доходило до потери сознания и галлюцинаций, так что в конце концов нам пришлось его госпитализировать.
— Вы сказали «снова». То есть он и раньше пользовался спреем с кортикостероидами?
— Да, на протяжении нескольких лет. До того, как начал новый курс лечения. Примерно год все шло прекрасно, но потом вдруг стало хуже, и ему пришлось возобновить прием назального спрея.
— Расскажите об этом новом курсе.
— Вы, конечно, знаете… драже под язык.
Я знаю, что сублингвальная иммунотерапия еще не получила одобрения Управления по контролю за пищевыми продуктами и лекарственными препаратами, поэтому спрашиваю: