– не более, чем материал, служащий для зарождения себе подобных – в расчете на то, что некогда, через сто или тысячу лет, от их семени может произойти человек необыкновенный, один из тех, кто имеет дар или талант сказать в среде своей новое слово. А право и даже долг человека
необыкновенного устранять любое препятствие, оказавшееся на пути его великого предназначения. И Наполеону, расстрелявшему из пушек парижскую толпу, винить свою совесть совершенно не за что, ибо он погубил несколько сотен французов ради процветания миллионов. А ежели, к примеру, Ньютону для проведения опытов потребовались бы десять шиллингов, которые он никак не мог бы добыть законным путем, то он был бы в совершенном праве ограбить или даже убить какого-нибудь купчишку из числа
обыкновенных. Что нам, потомкам, за дело до английского купчишки, который все одно давно подох бы, не принеся человечеству решительно никакой пользы? Законам же Ньютона мы обязаны чуть не всеми благами цивилизации.
– Так это про цель, которая оправдывает средства, что ли? – наморщил нос Александр Григорьевич. – Старó, старó.
– Про цель и средства старó не бывает-с. – Пристав вздохнул. – Особенно если с такою страстью написано. Тут у автора не отвлеченное умствование, тут наболевшее-с. Это он себя Ньютоном-то воображает, у кого десяти шиллингов нет.
– А Раскольников тут при чем?
– При том, что он самый, Родион Романыч наш, это самое сочинение и сотворил-с, – преспокойно объявил надворный советник и теперь уже скушал подряд ложки три щей, успевших подостыть.
– Откуда вы знаете? Сами же говорили – статья подписана инициалами.
– Занятными-с, – улыбнулся Порфирий Петрович, – они мне еще тогда в память запали. Ишь, подумал, не подпись, а прямо рычание, да и только-с: «Р. Р. Р.». И когда я вашу таблицу стал просматривать, тут же и вспомнилось. Тотчас кольнуло-с: помилуйте, не он ли-с, не таинственный ли автор. – Пристав со зверскою гримасой прорычал. – Р-р-р!
– Родион Романович Раскольников! – ахнул письмоводитель.
– Во-вторых, я же справочки навел-с. – Порфирий Петрович отодвинул тарелку, посетовал. – Холодные щи-то, а тридцать копеек стоят… Так вот, про справочки. У меня в «Периодической речи» редактор знакомый, он про автора и рассказал, про Раскольникова. Я, должно вам сказать, статейку эту тогда еще, два месяца назад, приметил, на будущее-с. Как новейшее дуновение современной мысли. От таких ветров, знаете, искорками посверкивает. Попадут искорки на сухое, так и полыхнет-с. Злодейство вот это нынешнее, чем удивительно-с? Исполнено прехладнокровно, ни следов, ни свидетелей. (Лизавета не в счет, я теперь склонен полагать, что преступник ее нарочно не до смерти стукнул – знал, что она лица его не видала). Казалось бы, убил процентщицу, от случайной свидетельницы обезопасился, так забирай добычу, отнюдь не малую-с. Но нет, убийца наш именно что десять шиллингов взял, а прочее не тронул-с. Не-ет, милый вы мой, тут не просто так убил да ограбил. Не по обычной злобе или того паче низменной корысти сотворено. Тут идея-с. Навроде вот этой.