Время уже перевалило за полночь, но прихваченная с собою фляжка помогала девушкам скрасить ожидание. Они сидели в винном погребе и в приоткрытую дверную щелочку наблюдали за окном.
– Представляешь его лицо, когда он в сироп вляпается? – давилась от смеха Юля.
– А каково ему будет в перьях в полицейский участок ехать? – веселилась Аська. – А ты не помнишь, сколько было времени, когда ты вчера стук услыхала?
– Около часа.
– А сейчас сколько?
– Около часа.
– Что же он не идет? Я не хочу всю ночь в погребе просидеть.
– Не волнуйся. Скоро явится. Ты ему такое представление устроила, что он просто не может не прийти, – подбодрила ее Юля.
И тут она услышала знакомое постукивание. Только теперь оно загадочным образом раздавалось сверху.
– Ты это слышишь? – с сомнением спросила она у Аськи.
– Да. Это он?
– Нет. Как он мог прошмыгнуть, если мы глаз с окна не сводили?
– А может, он по-другому в дом проник?
– Как? Влетел в открытую форточку?
– Ну почему? Кажется, у меня окно в спальне осталось открыто, – испуганно произнесла Аська.
Хмель обеих тут же покинул. Они тихонько выбрались из погреба и на цыпочках пошли вверх по лестнице. Все повторялось в обратном порядке. Теперь они затаили дыхание, поднявшись в холл. Стук шел из глубины дома. Тихий, едва уловимый, призрачный и жутковатый.
Юля сглотнула. Дом, казавшийся при свете дня уютным и безопасным, вдруг превратился на глазах в жуткое прибежище призраков, оборотней, вурдалаков и прочей нечисти.
– Юль, мне кажется, это не он, – еле слышным шепотом проговорила Васильева, прижимаясь к подруге.
Они стояли посреди холла, босые, в тонких шелковых сорочках, с игрушечными пистолетами в руках.
– Не бойся, – сдерживая предательскую дрожь в голосе, прошептала Юля. – Нас двое. Если что, закричим. – Прозвучало это несколько нелогично, но Аська кивнула.
Пройдя гостиную, они заглянули в столовую, кабинет и вышли в коридор, ведущий к спальням.
– По-моему, это наверху, – шепнула Юля.
Наверху, в мезонине, располагалось что-то вроде салона, с дубовой барной стойкой, потертыми кожаными креслами, навевающими воспоминание о тридцатых годах и курительных нью-йоркских клубах, плазменным телевизором, бильярдом, роялем и музыкальным автоматом. Вся обстановка дома досталась Васильевой в наследство от бывших владельцев и была разработана каким-то крутым дизайнером шестидесятых годов. Большая часть мебели, а также кафельная плитка в ванных комнатах и на кухне делались по авторским эскизам.
В мансарде было тихо и страшно. Неверный лунный свет, лившийся в два больших широких окна, своими серебристыми лучами создавал атмосферу зыбкости и нереальности, а тени деревьев, едва трепещущие под ночным ветерком, лишь усиливали эффект.