Павел глянул на поднос — вместо бутербродов одни крошки. Когда успел? Люди вол-нуются по-разному: кто-то нервно курит и бегает по комнате, кто-то заламывает руки и бранится, кому-то кусок в горло не лезет, а вот Фёдор жрёт. И чем больше психует, тем яростнее потребляет. Судя по количеству съеденного, коллега явно не в своей тарелке, в смысле: столовые приборы ему в данной ситуации без надобности.
"Спроворить нам….", — звучало чересчур демократично, ибо забота о пропитании, вплоть до сервировки стола, возлагалась, как и многое другое, на плечи капитана. Товарищ Сухов на бытовые мелочи не разменивался, он мыслил, добывал и сопоставлял факты, ин-триговал, планировал и жил в особом, недоступном непрофессионалу мире дознания.
Ни слова не говоря, однако, демонстративно покачивая головой, Павел направился на кухню, долил в чайник воды из пластиковой бутыли — в городе с холодной водой перебои, а про горячую граждане уже не помнят. Как они тут живут? Ни помыться толком, ни попить вволю. Местная и губернская администрация по ноздри в политике, фига ли им до электората.
— "Изнывать от жажды по пояс в воде — что может быть нелепее?", — вопросил из ком-наты товарищ Сухов.
Паша даже не удивился. Он не без оснований полагал, что его напарник запросто чита-ет чужие мысли.
Пока вода закипала, Паша достал из холодильника лапшу быстрого приготовления и припасённую ещё до поездки в Уссурийск куру-гриль, разделив оную по справедливости: себе ножку, Сухову всё остальное. Не то, чтобы он сидел на диете, просто сто километров назад проницательная бабка накормила его такими пончиками! О пончиках лучше не вспо-минать, иначе, читающий мысли Фёдор, лишит его последнего куска курятины.
— Чего ты там притих? — Рявкнул телепат. — Тащи сюда! Не боись, всё не съем!
Ну и ну, Паша лишь снова покачал головой.
— Когда я ем — я глух, но разговорчив, — заявил коллега, наматывая лапшу на вилку, — слушай дальше. После демонстративного террористического акта, я уже упоминал, японские власти признали секту преступной организацией. Наши ещё некоторое время пытались делать вид, что их это не касается. Ссылались на сложные отношения с Токийской прокуратурой, приплетали Курильские острова, но в наглую игнорировать мировое мнение не посмели. "Свет истины Аум", в конце концов, крякнул и в наших палестинах. Я тогда специально поинтересовался: функционеры секты, замешанные в терроре и убийствах российских граждан, были осуждены, но получили такие сроки — обхохочешься. Господин Керигин исчез. Ну, думаю, или закопали, или одно из двух. Минуло десять лет. — Сухов покрутил в воздухе вилкой, изображая восходящую спираль, — пора переходить к делам сегодняшним. Письмо позвало в дорогу, мы откликнулись. Предчувствие у меня было, поэтому мы здесь, как тихушники и в гриме. И не зря! Адвокат и охранник, что опекает нашего брата Васю, время от времени бегает в офис "Уральский-Дальний", видать, за указаниями, потому как другого повода я не вижу. Отсюда вытекает, что вышеназванная фирма имеет прямое отношение к сектантам. Я выбрал точку и посвятил пару часов наблюдениям. В результате филерских мероприятий я засёк догадайся кого? Правильно: Керигина Олега Олеговича! Постарел значительно, но узнаваем — этакий барин с седеющей шевелюрой. Он меня в лицо знает, зараза. Только сейчас он не Керигин, и не Олег свет Олегович, а Ковригин Алексей Алексеевич.