— Почему?
— Потому что это означает: люди счастливы не тогда, когда все равны, а только когда у них чего-то больше, чем у других.
— Конечно, социализм — химера, если полагать, будто государственная собственность на все и вся положит конец человеческой неудовлетворенности. Однако преувеличенные надежды некоторых социалистов не должны дискредитировать разумные реформы. — Он произнес это медленно, сопровождая свою речь жестами, как будто выступал перед присяжными или на митинге. — Если не удастся создать рай земной в Рочдейле или Брэдфорде, это еще вовсе не означает, что не надо пытаться улучшать культурные и материальные условия жизни бедняков. Оглянитесь, наконец, и сравните сегодняшнюю жизнь большинства из нас с тем, что было сто или двести лет назад. Нет рабства, нет детского труда, приемлемые условия работы, бесплатное здравоохранение. Никто не должен преуменьшать этих достижений…
Паула зевнула.
— Я вам не говорил, — сказал Джон, — что нынешний член парламента от Хакни хочет снова баллотироваться?
Паула нахмурилась:
— Нет, не говорили. А что, возникает проблема?
— Просто это затруднит дело.
— В таком случае надо ему помешать.
— Мы собираемся в четверг обсудить, что можно сделать.
Она поднялась поставить воду для кофе.
— Я, кажется, сумею помочь, — сказала она с другого конца кухни.
— Как?
Она ответила не сразу, делая вид, будто никак не может закрыть кран.
— У меня есть кое-какие связи, — сказала она.
— В лейбористской партии?
Она повернулась и как-то странно посмотрела на него.
— Нет, не в лейбористской партии, а среди самых что ни на есть пролетариев.
— Случайно не друзья Терри Пайка?
— Скорее знакомые. — Она поставила чайник на огонь. — Но это, как он выражается, «фигуры». Они пользуются немалым влиянием.
— Я предпочел бы обойтись без их помощи.
— Почему?
— Потому что такие люди действуют по принципу «услуга за услугу».
— Только не тогда, когда им платят. А потом, они вам и так обязаны. Терри по крайней мере.
— Я бы предпочел сказать, что мы сочлись. Паула вернулась к столу с тенью досады на лице, словно только что обнаружила, что барашек пережарен.
— Хорошо, — сказала она, — я ведь только предложила. Но знаете, вы недалеко уйдете в политике, если будете так привередничать.
— Что значит — привередничать?
— Будете чересчур джентльменом. Вести игру по правилам.
— По крайней мере не кончу за решеткой.
— Ни Черчилль, ни Ллойд Джордж не кончили, а когда надо было, щепетильностью не отличались. Наша с вами беда в том, что видеть грубую правду жизни нам не позволяет воспитание. А вера в честную игру — это непозволительная роскошь, вроде яхты или «роллс-ройса».