Видя их хорошее настроение, и Джон немного успокоился: всю истекшую неделю его грызли сомнения — зачем он ввязался в эту авантюру, но сейчас, когда отступать было некуда, он исполнился решимости победить. У него сосало под ложечкой от страха и волнения, но ему это нравилось: понравилось ему и то, что Гордон с небольшой группой единомышленников ждал его у ратуши.
Гордон подошел открыть дверцу.
— Здесь можно оставить машину? — спросил Джон.
— По-моему, вполне, — сказал Гордон.
— Надеюсь, из-за ржавчины незаметно, что она не английская.
— Не волнуйся, — сказал Гордон. — Кое-какие узлы «вольво» делают в центральных графствах Англии.
Они вошли в здание и проследовали в конференц-зал. Все выглядело так, будто происходило в кино — в броском политическом боевике. Джон слышал стук собственных каблуков, в ушах почти явственно зазвучал военный марш, и он представил себе, как кинокамера медленно и бесшумно едет перед ним на резиновых роликах. Рядом шли Клэр и дети, аккуратные, прелестные — мечта режиссера рекламных программ. Том с Анной притихли в незнакомой обстановке, Клэр двигалась с застывшей вежливой улыбкой. Гордон и остальные пошли в зал, а Клэр и дети сели рядом с Джоном, точно в приемной у зубного врача. Затем Гордон вернулся и повел Клэр с детьми на галерею для публики.
Джон произнес свою речь, и, насколько он мог судить, она понравилась. Он ни на кого не смотрел, так как лица всех делегатов казались ему неприятными — безобразными, недоброжелательными и тупыми. Он улыбнулся жене и детям, но тоже чуть заметно, боясь, что делегаты перехватят улыбку и расценят ее как предвыборный трюк. Кончив под аплодисменты, он прежде всего поискал глазами Гордона, стремясь угадать по его лицу: успех, провал? Но того не было на галерее рядом с Клэр, а когда он стал обшаривать глазами задние ряды зала, то вместо него увидел Паулу. Густые темные волосы и темные глаза выделяли ее среди окружающих мрачных физиономий. Он чуть улыбнулся ей, показывая, что видит ее, и она ответила едва заметным движением руки. Тут Джон задумался: сначала о том, как ей удалось пробраться на конференцию — ведь это не открытый митинг, а затем — насколько здесь вообще уместно ее присутствие.
От этих размышлений его отвлек вопрос из зала. Поднялся какой-то замухрышка с бородкой клинышком.
— Вот вы предлагаете свои способности социалистическому движению, — сказал он не без издевки. — Мне интересно, что из себя представляют ваши способности и каковы ваши убеждения?
Джон поднялся.
— Я придерживаюсь социалистических убеждений, — начал он.