— Как хочешь, — сказал Джон. Она повернулась к нему лицом:
— Твое дело, конечно. Речь идет ведь о твоем кабинете. Хочешь белые стены — пусть будут белые.
— Мне, право, все равно.
Она вытерла о фартук руки, подошла, села рядом.
— Что случилось? — спросила она.
— Ничего.
— Ты чем-то подавлен. Плохо спал?
— Нет. Все в порядке.
— Ты слишком много работаешь, — сказала она. — Перегружаешь себя адвокатурой. Следовало бы поберечь силы для парламента.
— Деньги приходится зарабатывать.
— Ну, это ненадолго.
— И потом, моя деятельность в палате общин представляется мне по большей части пустой тратой времени.
— Потерпи. Скоро тебя посадят в какой-нибудь комитет или получишь пост в правительственном аппарате. Папа виделся на днях с Гарольдом Левером, и, как я поняла из разговора, там помнят о тебе. — Джон насупился, уткнулся в газету. — И все-таки что-то не так, да? — спросила Паула.
— Нет. Она встала:
— Не хочешь — не говори, просто я тебя достаточно знаю, чтобы сразу понять, когда что-то не так.
За обедом Паула принялась описывать приготовления к свадьбе. Анна будет одной из четырех подружек невесты; шлейф понесут Том и кузен Паулы по имени Хеймиш Джеррард. Девочки будут в длинных платьях из зеленого муслина с высоким лифом, с венками из цветов в волосах; мальчиков оденут в гусарскую форму, с настоящими киверами и высокими лакированными сапогами до колен.
— Потом это пригодится для костюмированных балов, — заключила она, обращаясь к Тому.
— А шпага у меня будет? — поинтересовался Том.
— Зачем? — сказала Паула. — Еще зацепишься и упадешь в проходе.
— Не зацеплюсь, — сказал Том.
— Ну, посмотрим. — Она повернулась к Джону. — А ты что наденешь? — спросила она.
— У меня есть визитка.
— Какая?
— Обыкновенная.
— Черный сюртук и полосатые брюки?
— Да.
— Мне хотелось бы, чтобы ты заказал все новое.
— И это не старое. Я надевал всего раз шесть. Она поджала губы:
— Возможно, но если ты выкроишь час-другой на неделе, мы съездим к папиному портному, он снимет мерку, и будет все новое — одноцветное, темно-серое.
Джон насупился:
— Мы не переборщим с этой свадьбой?
— Что ты имеешь в виду?
— Много будет приглашенных?
— Это зависит от тебя. По маминому списку набирается чуть больше двухсот, но вряд ли все приедут.
— А тебе не кажется… ну, бестактным, что ли, затевать пышную свадьбу, когда еще не забыто… — Он посмотрел на детей и осекся.
— Я вовсе не хотела пышной свадьбы, — сказала Паула. — Меня вполне устроила бы просто регистрация, но ведь я единственная дочь, и с нашей стороны было бы эгоистично отказать папе с мамой в том, чего они ждали столько лет.