— Оправдания чего?
— Того, что они пытаются сорвать «третий этап»!
— Оправдание, — произнес Джон, — состоит в том, что консервативное правительство нарушило свое обещание не увеличивать налогов…
— Возможно, — сказал Генри. — И возможно, поэтому рабочие считают себя обманутыми мистером Хитом. Но у вас-то кругозор пошире, чем у рабочих. Вы же знаете, что палата общин суверенна и имеет право менять свои решения.
— Хоть сейчас не надо о политике, — сказала Мэри Масколл.
— Нет, именно надо, — сказала Ева Барклей. — Я не встречала человека, который действительно защищал бы тред-юнионы.
— Просто я считаю, что по отношению к ним допущена несправедливость, — нехотя заметил Джон.
— Какая же? — поинтересовался Саймон Барклей.
— Несправедливо, когда одним дозволено продавать свой труд тому, кто больше платит, а другим — нет.
На другом конце стола Мэри и Клэр завели свою беседу, и хозяин дома поневоле присоединился к ним.
— Дело не в том, что шахтеры не продают свой труд по более дорогой цене, — сказал Генри. — Они создают своего рода картель, а это запрещено законом — законом, который обязателен для всей сферы экономической деятельности. Но тред-юнионистам закон не писан…
— Вы слишком полагаетесь на законы, — сказал Джон.
— Странно это слышать от юриста. — В голосе Генри прозвучал металл. — Обычно принято считать, что закон прав и нарушать его никому не позволено.
— Разве кто-то думает иначе? — удивилась Ева Барклей. — Инфляция никому не нравится.
— Да, — произнес Джон задумчиво, — но попробуйте объяснить шахтерам или энергетикам, почему им всегда платят меньше, чем адвокатам или банковским служащим. За последнее столетие их материальное положение улучшилось. Почему бы ему не улучшаться и впредь?
— Когда же они поставят точку? — спросил Генри. Джон засмеялся:
— Когда чумазый шахтер станет зарабатывать столько же, сколько и вы.
Генри даже не улыбнулся, а, наоборот, насупился, и лицо у него стало бордовым, как его бархатный пиджак.
— Любой шахтер волен пойти на службу в торговый банк, законом это не возбраняется, — сказал он.
— Да, такого закона нет, — сказал Джон, — только не представляю себе, как его туда возьмут.
— Его не возьмут потому, что ему с этой работой не справиться.
— Вот именно. — Джон повернулся к Еве Барклей, как бы призывая ее в арбитры. — Он считает, будто шахтеры глупее клерков, хотя доказательств тому нет никаких. Он считает, что финансовые махинации банковских служащих должны вознаграждаться лучше, нежели труд шахтеров, который требует мужества и долготерпения…
— Признаюсь, — произнесла хозяйка дома, — мне не хотелось бы поменяться местами с кем-нибудь из шахтеров…