— В каком смысле?
— Он убежден, что обычные адвокаты заодно с прокурорами. Рука руку моет.
Джон рассмеялся:
— Полагаю, вы рассеяли его заблуждения.
— Я сказала ему, что надо быть оптимистом.
— Почему же он считает, что ради него я буду стараться больше других?
— Он считает, во всем виноваты вы.
С минуту Джон молчал, затем подобрал ложкой остатки супа.
— В чем же это я виноват?
— Прошлым августом его посадили за укрытие краденого. Вы защищали его. Он ничего не укрывал, но вы посоветовали ему признать вину. Вы сказали, что он получит условный срок.
— Да, я помню это дело, — сказал Джон, всю его игривость как рукой сняло.
— Понимаете ли, в тюрьме у него появились друзья — люди старше его. Настоящие преступники. И теперь его за компанию с ними обвинили в ограблении почтового фургона.
— А он в этом не участвовал?
— Говорит, что нет.
— Ну еще бы. Неужели он сам сознается. А вы как думаете?
Паула Джеррард ответила не сразу.
— Я думаю, — сказала она, — он, возможно, имел какое-то отношение к ограблению, но краденого он не брал, и если бы не попал в тюрьму, то никогда бы не оказался в одной компании с настоящими преступниками.
Джон налил себе вина.
— Пожалуй, так, — согласился он. Видимо, эта реплика смягчила Паулу.
— В тюрьме отвратительно, жутко, — сказала она. — И самое печальное то, что Терри хвастает, будто тюрьма сделала его настоящим мужчиной. Он познакомился с профессиональными убийцами, способными за пять тысяч фунтов убить кого угодно. А эта компания, которая выкрала из вагона деньги, — опасные типы. — Она смотрела на него расширенными от ужаса глазами.
— Вы их видели? — спросил Джон.
— Нет, но Терри мне о них рассказывал.
— Создается впечатление, что вы пользуетесь его доверием.
— В известной мере, но это ничего не меняет.
— Почему же?
Она только вздохнула и, пока официантка расставляла второе, молчала.
— Видите ли, — начала она, когда Джон занялся своей boeuf à la mode>[31],— энтузиасту-любителю, занимающемуся социальными проблемами, не вытащить парня из преступной среды, сколько ни старайся. — На лице у нее появилось страдальческое выражение, она стиснула руки, пытаясь подобрать слова. — Понимаете, он ведь из бедной рабочей семьи. Отец бросил их, когда Терри был еще ребенком, и на ноги его поставили мать, тетушки и дядюшки. По крайней мере один из его дядюшек — «деловой», как они выражаются, и раскатывает в серо-серебряном «мерседесе». Другой «пошел по печати», то есть…
— Знаю, — сказал Джон с полным ртом. — Где?
— В «Таймс». А третий работает грузчиком на рынке. Какое-то время Терри работал механиком, но дядя, которого он обожает, оказался вором, и, знаете, я не берусь осуждать его.