Я добралась до дома Аласдера, когда было уже совсем поздно и темно. Он выглядел как обычный дом или, по крайней мере, как должен выглядеть — с уплывающим вверх дымом, льющимся изнутри светом от свечей и приглушенными голосами, раздающимися из-за стен. Я услышала мужской смех. Собака поскребла морду задней лапой и угомонилась. Это хороший, мирный знак. Я глядела из тени.
Вышла Сара. Раскрасневшаяся от огня, она держала в руке кость. Я слышала, как она кликнула собаку и бросила ей еду, и, уже повернувшись, чтобы уйти, окликнула меня:
— Корраг? Это ты?
Я направилась к ней:
— Да.
— Что ты здесь делаешь? Почему стоишь в темноте и на холоде? Заходи!
Я мялась:
— Я просто принесла травы. Аласдер сказал, что солдаты кашляют, так что я пришла с бузиной, которая поможет…
— Не важно, с чем ты пришла, заходи! Согрейся. — И она протянула мне руки.
В доме было полно народу. Комнату так жарко натопили, что у меня защипало в глазах и я принялась тереть их. Я сняла капюшон и увидела четырех молодых солдат. Они сидели рядышком, обгладывая мясо с костей. Еще я увидела мужчин из клана Макдоналдов — двоих из Инверригэна и лысого мужчину из Ахнакона, который однажды в Хогманай сказал мне: «Потанцуем?» — и мне показалось, что это было очень давно. Они тоже ели. И пили виски. Очаг дымил, в темном углу я углядела спящего ребенка и Аласдера, который прислонился к стене подальше от огня. Похоже, он дремал, откинув голову. Но когда я вошла, он проснулся.
— Останься, — сказала Сара. — Поешь немного.
— Я просто принесла вот это…
Один солдат закашлялся, словно знал, для чего мои травы. Он хрипел в кулак, тяжело сглатывал. Он поморгал, подождал, потому что приступ мог повториться. Но когда отпустило, он вернулся к мясу.
— Я слышала, что они страдают от кашля, а цветки бузины хороши для лечения. И еще мать-и-мачеха — растолки ее, положи в воду, пусть пьют и…
Она поблагодарила меня. Взяла травы, засуетилась. Под взглядами солдат я двинулась к двери.
Человек из Инверригэна спросил:
— У тебя достаточно топлива? В этой твоей хижине?
Я улыбнулась:
— Да, спасибо.
— Еды?
— Достаточно.
Солдат проговорил:
— Англичанка? Ты англичанка?
Я кивнула. Аласдер поднялся. Переступив через котелки, сапоги и ковер из коровьей шкуры, он подошел ко мне.
— Ты принесла для них травы? — спросил он.
— Потому что ты был прав. Их не нужно судить. Они люди, и они кашляют, и не всем нравится зима. Я ошибалась.
У него за спиной люди из Инверригэна заговорили друг с другом на гэльском. Солдаты перекинулись английскими словами. Ребенок пискнул по-птичьи.