Еще добавлю, что случилась неприятность с лошадью. Гнедой коб, которого джентльмен из Эдинбурга столь любезно одолжил мне, захворал, и это вызывает у меня немалое беспокойство. Когда я заглянул на конюшню, он держал заднее копыто на весу. В чем тут дело, я пока не выяснил. Надо обратиться к кузнецу. Боюсь, это ударит по карману, но, когда распогодится, мне понадобится лошадь, ведь я собираюсь поехать на север, в Гленко, по неприветливым горам.
Пиши, любовь моя! Я страстно желаю услышать твой голос, но знаю, что это невозможно. Но ведь прочесть твои слова — это почти то же самое! Воображаю твой почерк — косые буквы с длинными ножками — и умоляю слать мне письма. Побалуешь меня? Я так скучаю по своей женушке.
Ч.
Листья, приложенные к голым ногам, натертым в долгих странствиях, хорошо их лечат.
О большой ольхе
Вы вернулись? Вернулись, но есть ли у вас новые сведения об Аппине? О тех, кто скрылся там? Вы мельком упомянули об этом, когда уходили, поэтому в потемках я могла думать лишь одно: «Кто из них сейчас в Аппине? Кто добрался туда? Кто спасся?» Я почти не спала. Меня терзали тысячи видений о том, что могло случиться с той кровавой ночи до сего дня. Я знаю, что бураны и горные тропы стали для них тяжелейшей преградой. Что они забрали больше жизней, чем мушкеты.
У вас есть имена?
Пожалуйста, постарайтесь их узнать. Вы постараетесь? И если услышите от кого-то имена людей, что всё еще живы, назовете их мне? Каждую ночь и каждое утро я думаю: «Дай им спастись, дай излечиться». Но больше всего я думаю об Аласдере.
Я вижу, все еще идет снег. Он падает даже гуще?
А вдруг это никогда не прекратится? Снег будет идти и идти, пока не завалит нас так, что мы не сможем шелохнуться и замерзнем, и на этом все кончится. Выживут только такие, как я, — любящие холод или, по крайней мере, не чувствующие его. И мы будем прозябать в снежных пещерах, у нас будет голубая кожа и черные глаза. Возможно.
Но это мне просто странный сон приснился. Я не хочу быть такой. «Весна всегда приходит» — вот что говорила Кора, которая никогда не любила снег. Она гораздо больше любила теплую погоду. Зеленые побеги.
Весна всегда приходит. Да.
Но я не увижу ее. Я слышала, как носили дрова, слышала даже сквозь метель. Должно быть, город ждет оттепели. Когда все растает, меня вытащат отсюда и сожгут на этих дровах. Стало быть, снегопад на моей стороне. Плохая погода — моя погода. А когда вновь запоют птицы и проклюнутся почки, меня уже не будет.
Только пепел. И обгорелый черный череп.
Слезливый разговор. Но я думаю, что могу позволить себе немножко жалости к себе. Меня сожгут… Я не сожгла ни одно живое существо, никогда бы так не поступила — какие бы преступления оно ни совершило. Никогда.