— Нью-Йорк? — перебил его Борн. — Откуда вы знаете, что это Нью-Йорк?
— Телефонный код был помещен в скобках перед номером, он остался нетронутым. Код 212. Как вице-президент, ведающий иностранными службами, я набираю его каждый день.
— Довольно небрежно поработали.
— Возможно. Замену могли сделать в спешке или недостаточно внимательно. С другой стороны, невозможно изъять что-либо из инструкций без повторного обращения к нотариусу. Принимая во внимание число телефонов в Нью-Йорке, рисковали не сильно. Во всяком случае, я получил возможность задать один-два вопроса. Всякое изменение для банкира — проклятье. — Д’Амакур допил свой стакан.
— Хотите повторить? — спросил Джейсон.
— Нет, спасибо. Это затянуло бы наш разговор.
— Но вы замолчали.
— Я думаю, мсье. Быть может, прежде чем я продолжу, вам следует вообразить некую приблизительную цифру.
Борн посмотрел на него изучающе.
— Допустим, пять, — сказал он.
— Пять чего?
— Пятизначное число.
— Продолжаю. Я разговаривал с женщиной…
— С женщиной? С чего вы начали?
— С правды. Я вице-президент банка Валуа и следую инструкциям, полученным из банка «Гемайншафт» в Цюрихе. Что еще тут было говорить?
— Продолжайте.
— Я сказал, что у меня был разговор с человеком, назвавшимся Джейсоном Борном. Она спросила меня, как давно это было, и я ответил, что несколько минут тому назад. Тогда ей очень захотелось узнать о сути нашего разговора. Именно по этому поводу я высказал свои сомнения. Карта прямо указывала, что звонить надо было в Нью-Йорк, а не в Париж. Естественно, она сказала, что это не моя забота и что замена подтверждена подписью и не хочу ли я, чтобы в Цюрихе узнали, что служащий банка Валуа отказывается следовать инструкциям банка «Гемайншафт».
— Ладно, — перебил его Джейсон, — кто она такая?
— Не имею понятия.
— Вы хотите сказать, что вы с ней разговаривали и она вам этого не сказала? И вы не спросили?
— Такова особенность карты. Если имя называется — отлично. Если нет, его не спрашивают.
— Но про номер телефона вы спросили.
— Это просто уловка: мне нужна была информация. Вы перевели четыре с половиной миллиона, сумма значительная, и, стало быть, вы влиятельный клиент, за которым, возможно, стоят еще более мощные силы… Тут артачишься, потом соглашаешься, потом опять артачишься, чтобы опять согласиться. Так кое-что и узнаешь. Особенно если в разговоре с тобой проявляют беспокойство. А она проявляла, я вас уверяю.
— Что вы узнали?
— Что вас считают человеком опасным.
— В каком смысле?
— Никаких уточнений не последовало. Но то, что был использован такой термин, побудило меня спросить, отчего этим не занялась Сюрте.