"Предложить достопочтенному Уилфриду Дезерту, в соответствии с параграфом 23 Устава, выйти из членов клуба "Бартон" вследствие поведения, недостойного члена этого клуба".
При обсуждении резолюции он взял слово первым.
- Все вы получили книжку, где напечатана поэма Дезерта "Леопард", и номер газеты "Текущий момент" за прошлую пятницу. Вопрос не вызывает сомнений. Дезерт публично признался в том, что, смалодушничав, отрекся от своей веры под дулом пистолета, и я заявляю, что он недостоин быть членом этого клуба. Клуб был основан в память великого путешественника, который не дрогнул бы даже у входа в преисподнюю. Мы не потерпим здесь людей, попирающих английские традиции да еще и хвастающих этим!
Наступило короткое молчание, а потом тот, кто на прошлом заседании выступал пятым, заметил:
- А поэма-то, однако, удивительно хороша! Знаменитый адвокат, когда-то путешествовавший
по Турции, добавил:
- Разве не полагалось бы пригласить и его на это обсуждение?
- Зачем? - спросил Маскем. - Что он может добавить к тому, что сказано в поэме или в письме издателя?
Член правления, который в прошлый раз выступал четвертым, пробурчал:
- Неужели мы должны считаться с такой газетой, как "Текущий момент"?
- А чем мы виноваты, если он сам выбрал этот желтый листок? - возразил Маскем.
- Противно лезть в чужую душу, - продолжал четвертый. - Кто из нас может с уверенностью сказать, что не поступил бы на его месте так же?
Послышалось шарканье ног, и морщинистый знаток древних цивилизаций Цейлона пробормотал:
- На мой взгляд, Дезерт вывел себя из игры не своим отступничеством, а той шумихой, которую он поднял. Человек порядочный предпочел бы молчать. Да он просто рекламирует свою книгу! Уже третье издание, и все ее читают. Зарабатывать таким способом деньги - это уж слишком!
- Вряд ли он об этом думал, - сказал четвертый. - Успех книги был подогрет скандалом.
- Он мог изъять свою книгу.
- Это зависит от договора с издателем. Да и все бы сказали, что он спасается от бури, которую сам же поднял. Лично мне кажется, что он поступил благородно, сделав публичное признание.
- Красивый жест! - пробурчал адвокат.
- Если бы это был офицерский клуб, никто бы не раздумывал, как поступить, - заявил Маскем.
Автор "Возвращения в Мексику" сухо возразил:
- К счастью, он не офицерский!
- Я не уверен, что к поэтам можно применять обычные мерки, - задумчиво произнес пятый член правления.
- Почему же нет, если это касается обычных норм человеческого поведения? - спросил знаток цейлонской культуры.
Тщедушный человечек, сидевший напротив председателя, вдруг выпалил: "Тек-к-ущий м-момент..." - словно внутри у него лопнул воздушный шар.