— Нет, любимая. Не волнуйся, — спокойно ответил он. — Я с удовольствием буду продавать игрушки.
Я проехал тридцать километров до Солихула, нашел номер Лаббока в телефонной книге и позвонил. Ответила женщина: его нет дома, но если нужен срочно, его можно найти в отеле «Королевы» в Бирмингеме.
Каким-то чудом я нашел место для машины у самого отеля. Написал записку: не может ли мистер Лаббок уделить мне несколько минут. И передал записку портье. Тот сообщил:
— Несколько минут назад он с другим джентльменом вошел в ресторан. Эй, Дики, отнеси записку мистеру Лаббоку!
Мальчик-рассыльный вернулся с ответом: мистер Лаббок встретится со мной в гостиной в два пятнадцать.
Он оказался упитанным пожилым господином с рыжеватыми усиками и тощей прядью волос, маскирующей лысину. Он принял предложенные мной коньяк и сигару с такой иронией, что я понял — он привык сам угощать жокеев, а не наоборот.
— Я хочу узнать насчет Гранта Олдфилда, — приступил я прямо к делу.
— Олдфилд? — пробормотал он, сбивая пламя с сигары. — О, да, я помню Олдфилда. — Он оглядел меня зорким взглядом. — Вы… э-э… все еще работаете для той же фирмы, не так ли? Хотите сделку? Почему бы и нет? Я буду платить вам проценты за каждого победителя, которого вы подскажете.
— Так вы платили и Олдфилду?
— Да.
— А деньги вы передавали ему лично?
— Нет. Но он и не хотел этого. Он был очень скрытен и все обусловил по телефону. Сказал, что его зовут Робинсон, просил платить ему чеком и высылать на почтовое отделение.
— На какое именно?
Лаббок отхлебнул коньяку и окинул меня оценивающим взглядом:
— А зачем вам это?
— Стоящая идейка! — кинул я небрежно.
Он пожал плечами.
— Где-то в пригороде Лондона, но точно не помню. Столько времени прошло. Седьмое отделение или двенадцатое? Что-то в этом духе.
— У вас не записано?
— Нет, — решительно отверг он. — А почему вам не спросить у самого Олдфилда, если так нужно?
Я вздохнул.
— И сколько раз он вас информировал?
— Назвал мне примерно пять лошадей. Три из них пришли первыми. Вот в этих случаях я и посылаю ему деньги.
— Вы не были убеждены точно, что именно Олдфилд продает вам сведения?
— Все зависит от того, как понимать слово «точно». Я догадывался. А кто мог быть еще? Но, пожалуй, я не был в этом уверен, пока Эксминстер не заявил: «До меня дошло, что вы покупаете информацию у моего жокея». И я согласился, что покупаю.
— Значит, до этого вы никому не говорили, что Олдфилд продает вам сведения? Ни одному человеку?
— Нет, определенно нет. — Он одарил меня жестким взглядом. — В моей практике не принято широко сообщать о таких вещах. Особенно если ты не уверен в фактах абсолютно. Но в чем, собственно, дело?